Дар смерти

Я это видела. И судить не стану. Поумнела за последнее время.

Надеюсь…

* * *

Так получилось, что я не была в лечебнице два дня. Мой выходной после тяжелого дня плавно перешел в общий – один день из десяти. И два дня я наслаждалась жизнью. Отсыпалась и занималась своими делами.

Обход шел своим чередом. Алия лежала на кровати, повернувшись лицом к стене. Карн привычно повернул ее, прощупал. За те два… да что там – полтора дня, которые я ее не видела, Алия изменилась разительно! Словно бы постарела на десять лет. По лицу пробежали морщины, глаза запали, губы обметало…

Заговорить с Карном я решилась, только когда мы вышли из палаты.

– Что с ней?

– У нее ребенок вчера ночью умер, – равнодушно ответил Тирлен.

Я ахнула, прижала руку к губам.

– Бедная…

– Успокойтесь, Вета. Это дело совершенно житейское. Бывает.

– Но что могло случиться с малышкой?

– Иногда дети просто перестают дышать. – Карн смотрел словно бы сквозь меня. – Судьба.

Я кивнула. Его слова были вполне убедительны. Только вот… не для мага жизни. Знаю, что так бывает. И случается это, когда в ребенке не хватает жизненной силы. Но эту малышку я лично взяла на руки. И готова поклясться своим даром, что она так просто не умерла бы! Не могла!

После обхода я заглянула к Алие.

– Принести тебе попить?

– Не надо.

Потухшие глаза, тоскливое лицо. Я прислушалась к своему дару.

А ведь она умирает, – отчетливо сказало нечто внутри меня. – Три-четыре дня – и она сведет себя в могилу, лишившись дочери. Ей сейчас жить не хочется, и она стремительно теряет жизненную силу.

Я присела рядом, коснулась исхудавшей за пару дней руки.

– Алия, поговори со мной!

– Зачем?

– Потому что я единственная, кто держал Делайлу на руках. Этого мало?

Женщина повернула голову ко мне. И столько боли было в ее глазах!

– Моя заинька. Я все-все уже приготовила. И домик у нас есть, и нянюшка, а дочки нет…

Она не плакала, но это было только хуже. Слезами горе вымывается, а у нее все копилось внутри, грозя разорвать сердце.

– Как это произошло?

– Ты же лекарка, должна знать.

– У меня вчера выходной был.

Алия глубоко вздохнула.

– А вот так. Я ночью ее покормила, потом уснула, да так крепко… А когда проснулась, мне сказали, что она дышать перестала. А я даже не заметила. Если бы я не спала, если бы…

– Тебе ее показали?

– Д-да…

По запинке я догадалась об остальном.

– Тебе было плохо? Истерика случилась?

– Да.

Я погладила Алию по руке, но с тем же успехом я могла бы прикасаться к деревяшке. Она даже не заметила.

– Моя девочка, моя доченька. Я даже похоронить ее не смогу. Я не знаю, где она, я никогда ее больше не увижу, не прикоснусь… Родная моя, даже могилы у нее не будет, даже прийти я к ней не смогу…

Понятно. Когда Алие сказали о смерти ребенка, она впала в истерику, а когда очнулась, все было уже кончено. С утра к лечебнице приезжают могильщики. Забирают неопознанные тела, хоронят на кладбище для бедных. Не всегда им есть пожива, но приезжают они каждое утро. И кто будет считаться с продажной девкой? Кто будет ее слушать?

И все же, все же… Убивайте меня, режьте, с кашей ешьте, как говаривала нянюшка, а я не верю! Не верю в смерть малышки!

Час я потратила на то, чтобы успокоить Алию. А когда вышла из лечебницы, у меня сложился план. Только сама я сделать ничего не могла. Требовалась помощь королевского мага. И кого-нибудь из знатных людей. Только вот к кому пойти?

К маркизу? Но будет ли он что-то делать ради продажной девки? Впрочем, не попробуешь – не узнаешь, верно ведь?

И я решительно зашагала по улице. Вопрос «что тебе, больше всех надо?» не стоял на повестке дня. Я попробовала его озвучить – и махнула рукой. Не надо. И не больше всех. Просто глаза у Алии были такие…

Страшно это – смотреть на мать, которая потеряла ребенка. И если что-то можешь сделать, но не сделаешь – да будет ли у меня потом право называться человеком? Лекарь – это не только тот, кто лечит тела. Души тоже в нашем ведении, потому что разлад в душе рано или поздно разрушит даже самое здоровое тело.

И вообще, мне не перед кем ни оправдываться, ни отчитываться. Мне не надо больше всех. Просто когда сто человек говорят, хотя бы один должен молча сделать.

* * *

Мне нужен был дом королевского мага. Где живет господин Ренар Дирот, знал весь Алетар. И дорогу к его дому мне указали охотно. А вот потом…

Дом был роскошным. Даже у моих родителей такого особняка не было. Роскошного, с садом, с видом на море. Что печально – с роскошными коваными воротами, в которые мне пришлось стучать добрых десять минут, прежде чем привратник соизволил обратить на меня внимание.

– Ты чего ломишься?

Все правильно, так и должно быть. Явилось тут чудо в простеньком платье, в грубых башмаках, и требует, чтобы ее немедленно пропустили к магу. Конечно, слуги поостерегутся. Но мне надо пройти – и я пройду.

Я выпрямилась. Повела рукой, как учили, плавно, изящно… Жаль, кружевного манжета нет, но и так сойдет.

– Откройте ворота, любезнейший.

– А ты… вы…