Дар смерти

Поскольку в лечебнице ничего не отыскалось, Рамон решил заняться тиртанцами. Как – заняться? На то палачи есть, профессиональные, опытные, кого угодно разговорят! Этим они и занимались остаток ночи, утро, день… Надо бы съездить, забрать протоколы да и узнать – что там интересного рассказали пленники?

В пыточных Рамон пробыл часов шесть, но рыбешка стоила рыбалки. Ох стоила! Оказывается, трей Лантар занимался своим промыслом не просто так, нет. У него был – и есть! – компаньон в Алетаре. Правда, имени компаньона никто не знает, но ведь можно и у трея спросить лично? Палачи обещают справиться. А если нет… Некромант никогда не откажет в такой мизерной помощи!

Дело поставлено на поток, у трея несколько кораблей, малым не десяток, и в год они приносят очень кругленькую сумму. Даже с учетом всех вычетов, смертей, наценок… Казна Алетара столько не зарабатывает! Ладно, зарабатывает и больше, так то казна, а не поганый работорговец! И длится вся эта история уж несколько лет, кажется, шесть, но, может, и больше. Кто ж считает? Дело матроса – плавать, а уж что там капитан прикажет…

Когда Рамон выходил из тюрьмы, руки у него чесались. И на трея, и на Тиртан, и вообще. Доберется он до этих подонков, ох доберется. Но самого жизненно необходимого ему никто не сказал! Вот ведь беда! Узники клялись и божились, что никто из них не пользуется ядами! И оружие они ничем не смазывают! К чему? Самый обычный рейс, постоять в порту, забрать рабов – и уплыть. Все как всегда! И готовиться, и… Вот первые рейсы – да! Там нервишки вибрировали, а потом расслабились, хватку потеряли… Кто ж мог ожидать? Рыжий вор? Да пес его знает! Наверное, им занимались люди компаньона, на берегу… Нет, никто не помнит. Просто Ливар шел в порт, отмечался каждый раз в канцелярии… нет-нет, он не знает, кто там… правда не знает… НЕ НАДО!!! НЕ ЗНАЮ!!!

И палач соглашался с этими выводами. Не знает…

Что ж, значит, есть и другой конец цепочки. И за него предстоит потянуть на берегу. Рамон собирался этим заняться. Или нет – пусть дядя займется, когда выздоровеет, у него лучше получается. Намного лучше.

Лишь бы выздоровел!

* * *

Я как раз стояла на коленях в пыли и ожесточенно пропалывала свой клочок земли от сорняков, когда в калитку постучались, и за забором обнаружился Харни Растум.

– Госпожа Ветана?

Сиял он так, что хоть на маяке вешай.

– Господин Растум?

Я особого энтузиазма не проявляла.

– Вы меня не пригласите войти?

– Прошу.

С неохотой я поднялась с колен. Мне оставалось совсем немного, и вдохновение было, а вот останется ли оно после визита начальства? Кто ж его знает… Пришел бы на часок попозже, я бы как раз взвар пила… Впрочем, Харни Растум не настаивал на приглашении в дом. Вместо этого он протянул мне свиток с большой печатью на шнурке.

– Госпожа Ветана, мы приглашены на завтра ко двору.

– Что?

Я едва не села попой на грядки. Я? Ко двору Алетара? Что случилось?! За что?!

Харни вовремя подхватил меня под руку.

– Да-да, я тоже был в шоке. Госпожа Ветана, надеюсь, у вас есть подходящее платье…

– Да, наверное, – отозвалась я, думая совсем о другом. – Зачем нам туда?

– Потому что мы великолепно организовали работу с ранеными людьми. И сейчас нас хотят за это наградить.

Усмехнулась, отмечая это «мы». Конечно, я и мой начальник, как же иначе?

– Господин Растум… могу ли я не ходить?

– Госпожа Ветана! Вета, ты с ума сошла?

Начальник выглядел так, словно я ему живую гадюку слопать предложила. Закусывая живыми же пиявками.

– Я могу сказаться больной…

– Тогда все это просто перенесут на более поздний срок. Но король будет недоволен.

Я покривилась.

– Не умею я вести себя при дворе. Я никогда…

– Ничего страшного. Я буду рядом и не дам тебе опозориться, обещаю!

Вот спасибо, благодетель…

– И выгляжу я… не придворно.

– Поверь, наш монарх выше этого.

Отговорок больше не оставалось. Я вздохнула.

– Господин Растум, вы сможете приехать за мной завтра? Чтобы я точно не опоздала и не случилось никакой путаницы?

– Разумеется! Нас пригласили на девять утра, в семь склянок я буду здесь.

– Замечательно.

По понятным причинам, радости я не испытывала. Бедная моя грядка, не быть ей прополотой. Повезло сорнякам…

Стоит ли говорить, что остаток вечера и ночи я провела в делах? Подгоняла по фигуре единственное приличное платье, по иронии судьбы – черное, бархатное, сделала маску на лицо, попробовала отбелить руки…

И не успевала отбиваться от соседок. Харни не скромничал, орал на всю улицу, а крайней оказалась я. И все любопытство обрушилось на меня. Они шли по одной и парами, несли пироги и всякие милые безделушки, и у всех, у всех на устах было одно и то же. Ко двору?! Правда?! А как?! А что?! А почему?!

На шестой соседке я сорвалась, вышла из дома и повесила на калитку табличку «приема нет». Пошли все к кракену в пасть! Авось тот не отравится. А мне и так нервотрепки хватит!

* * *