Дар смерти

Ни Линетт, ни Рамон не заметили Алемико, который прятался под лестницей. А вот мальчик все слышал. И когда взрослые пошли вверх по лестнице, он подождал немного, а потом опрометью бросился в спальню мамы. Между маминой и папиной комнатой есть дверь, там он сможет спрятаться и подслушать, а то все его вечно выпроваживают.

Маленький… А он уже вполне большой! Вот!

* * *

На взгляд Рамона, герцог выглядел просто ужасно. Ввалившиеся щеки, запавшие глаза, сероватый оттенок прежде смуглой кожи… И лихорадочный жар, словно сжигающий его изнутри. Но темные глаза были по-прежнему умными и ироничными, в них плясали языки пламени… или отсветы затухающей жизни?

– Кажется, все? Ветер складывает крылья?

– Вот еще. Ты что – решил бросить на меня жену и сына? Дядя, у тебя совесть есть?

– Совесть есть. Вот жизни, считай, не осталось.

– Разберемся.

Рамон такой уверенности не испытывал, но говорил нарочито твердым голосом. Только с канцлером это не проходило.

– Ладно. Если что – обещание дашь?

– Какое?

– Если помру, не бросай ни Лин, ни Лима. Чтобы у нее проблем не было. Отгорюет, замуж выйдет. И сына воспитай Моринаром, хорошо?

– Дядя…

– Обещай!

Рамон вздохнул.

– На крови поклясться?

– Обойдусь.

– Тогда обещаю.

Алонсо явственно расслабился, даже и не подозревая, что за портьерой затаил дыхание его сын. Алемико что есть силы удерживал себя, чтобы не броситься к папе, и малышу это удалось. Стиснул кулачки, до боли впился ногтями в ладошки.

А папа с дядей говорили о каких-то государственных делах, поминали каких-то работорговцев, корабли… Папа – умирает? Папа просит дядю позаботиться о нем и о маме? Но… как же так? В разуме малыша это просто не укладывалось. А потому Лим незаметно выбрался в мамину комнату. И поймал герцога Моринара на полпути к двери.

– Дядя!

– Лим!

Рамон подхватил мальчика на руки, и тут же об этом пожалел.

– Папа умирает?

И как тут соврешь, глядя в эти громадные зеленые глаза? Рамон честно попытался, надо отдать ему должное.

– Да что ты! Нет, конечно…

Лим взял герцога руками за лицо, уставился прямо в глаза.

– Дядя, не ври.

И Рамон смог только покачать головой.

– Не знаю, малыш. Не знаю… Я все сделаю, чтобы папа поправился, веришь?

– Верю. А маг…

– Не помогает. Тут что-то иное нужно.

– А мы его точно найдем?

– Обязательно. Верь мне, малыш, неизлечимых болезней нет. Твою победили, и папину победим!

А Лим даже зажмурился в эту секунду. Так четко пред ним встала и лечебница, и лекарка в ореоле золотых искр, и ее серьезные глаза… «Никому не рассказывай…»

Лим улыбнулся герцогу.

– Обязательно победим, дядя. Верю!

Он не расскажет. Он просто попросит. Даже если потребуется…

* * *

Двор. Королевский двор Алетара. Который славен своей архитектурой на все окрестные королевства и герцогства. Который никогда не бывал в руках врага. Который… Перечислять его красоты и редкости можно долго. И оранжерею, и коллекцию оружия, и библиотеку, в которой мечтает побывать всякий книжник, и…

Когда-то я мечтала сюда приехать, только виделось мне это иначе.

Я, в роскошном платье, бледно-зеленом, расшитом хризолитами, или синем, с сапфирами, под руку с мужем (разумеется, красавцем-принцем или хотя бы герцогом) иду по главной лестнице. Лакеи расчищают мне путь, впереди все склоняются предо мной, а король принимает нас со всем радушием.

Каких только глупостей не намечтают себе соплюшки! Не важно, совершенно не важно… Сейчас передо мной никто не расчищал дорогу. Я шла под руку с Харни Растумом, которого провожали откровенно насмешливыми взглядами, как и меня саму, и придворные не кланялись, и платье было куда как проще…

И пусть!

Я все равно чувствовала себя королевой. Потому что в мечтах меня приглашали просто потому что. По титулу, по древности рода… Одним словом, по заслугам моих предков. А я ничего собой не представляла. А здесь и сейчас меня приглашали, потому что я – это я. Лекарка, которая сделала больше, чем эти павлины. Так-то!

Вот и тронный зал для малых приемов. Для больших – другой, в десять раз просторнее, с колоннами. А этот – почти домашний. И придворных немного, человек сорок.

Харни склонился в поклоне. Я присела в глубоком придворном реверансе. Король не встал нам навстречу, это высокая честь, но ответил милостивым кивком на восторженную речь Растума и повел запястьем, дозволяя распрямиться.

– Встаньте. Я позвал вас, чтобы выразить свою благодарность…

– Служить вам – долг каждого человека в Алетаре, ваше величество…

– Но не все это делают так талантливо, – усмехнулся король. – А вы что скажете, госпожа Ветана?

– Долг лекаря – помогать всем, кто в этом нуждается. Мы всего лишь исполняли свою работу, ваше величество.

– Ну а я всего лишь хочу вас за это наградить. Анри!

Появившийся из-за трона чиновник протянул мне небольшую шкатулку.

– Госпожа Ветана…

Я вновь присела в реверансе, дожидаясь позволения встать и открыть подарок.

– С этого дня вы – полноправная гражданка Алетара. Думаю, это порадует вас больше, чем золото и бриллианты.

– Это драгоценный подарок, ваше величество, – прошептала я. – Буду хранить вашу грамоту и внукам завещаю…