Дар царицы Савской

Старик назвал свой адрес, а Ксения мучительно вспоминала, где она слышала его имя. Герман Берг… кажется, это владелец крупной горнодобывающей компании… да, большими делами ворочают в этой маленькой клинике!

— Хорошо, — продолжал нотариус. — Теперь, Герман Рудольфович, я прочту ваше завещание, а вы внимательно выслушаете и проверите, соответствует ли оно вашим пожеланиям и выражает ли в полной мере вашу волю.

Ксения торопливо достала свой телефон, поднесла его к щели в стене и включила видеозапись.

Нотариус достал из портфеля документ на гербовой бумаге, откашлялся и начал читать:

— Я, Герман Рудольфович Берг, такого-то года рождения… проживающий там-то… паспорт такой-то… находясь в здравом уме и твердой памяти… — при этих словах нотариус значительно взглянул на старика, — распоряжаюсь в случае моей смерти передать все принадлежащее мне движимое и недвижимое имущество, включая контрольный пакет акций горнодобывающей компании «Северо-Запад», инвестиционной компании «Золотая заря»…

— Опаньки! — одними губами прошептала Ксения.

— Все ли в этом документе соответствует вашим пожеланиям? — спросил нотариус, дочитав завещание. — Не хотите ли вы сделать какие-то добавления и уточнения?

— Все… все соответствует… — произнес старик с какой-то неуверенностью в голосе.

— Если так, подпишите этот документ! — и нотариус протянул ему массивную дорогую ручку.

Старик взял эту ручку, потянулся к бумаге…

Но тут из угла комнаты донесся властный, завораживающий голос Порфирия:

— А теперь мы немного изменим правила игры! Раз, два, три!.. Елочка, гори!

— Игорек! — вскрикнул Иван Алексеевич. — Игорь, останови его! Стреляй! Стреляй, тебе говорят!

Громила вскинул пистолет, нажал на спуск…

Но пистолет у него в руке глухо бабахнул, и массивная насадка на стволе разлетелась на куски.

Пробка, которую вставила в ствол Ксения, сделала свое дело.

Громила выронил обломки пистолета и тряс обожженной рукой, удивленно моргая глазами.

Гипнотизер резко обернулся, снял черные очки, уставился на громилу и властно проговорил:

— Замри!

Игорек булькнул горлом и замер, как гипсовая статуя в парке культуры и отдыха.

— Все замрите! — произнес гипнотизер, обведя комнату пронзительным взглядом.

И все присутствующие действительно замерли — и доктор, и его преданная медсестра, и старый банкир, и нотариус. Они словно превратились в гипсовые статуи.

Даже Ксения, притаившаяся в своем чулане, почувствовала какую-то странную скованность и тяжесть в руках и ногах.

Но она быстро справилась с этим неприятным ощущением, проверила, что вся сцена записана на телефон, и снова прильнула к щели, чтобы ничего не пропустить.

А гипнотизер, убедившись, что все присутствующие неподвижны и не представляют для него опасности, подошел к нотариусу, забрал у него лист с завещанием и заменил его другим. Затем повернулся к старому миллионеру, щелкнул перед ним пальцами и проговорил:

— А теперь, Герман Рудольфович, поставьте свою подпись! Вот здесь, внизу!

Старик вздохнул, пошевелился, взял ручку и размашисто расписался на документе.

— А теперь вы! — Порфирий повернулся к нотариусу.

Тот провел рукой по глазам, огляделся, увидел документ, расписался в нем, поставил снизу печать.

— Спасибо! — Гипнотизер забрал у него документ, спрятал в тонкую папочку, сложил вдвое и убрал в нагрудный карман.

Затем он оглядел всех присутствующих и произнес своим властным, гипнотическим голосом:

— Вы будете неподвижны еще десять минут, потом очнетесь, но не будете помнить о том, что здесь произошло.

С этими словами он вышел из комнаты.

Ксения тоже выбралась из чулана, пробежала по коридору, выскользнула на улицу и встала сбоку от двери.

Через минуту из этой двери вышел Порфирий. Он огляделся по сторонам, шагнул на дорожку…

Но тут Ксения догнала его, прижала к спине пистолет и проговорила вполголоса:

— Куда это вы так спешите? Мы с вами еще не договорили…

Пистолет по ее просьбе принес ей Гастон. То есть, конечно, передал его связной, такса только притащила в зубах корзиночку, перед тем как Ксения села в машину, чтобы ехать в клинику «Чистый взгляд».

— Ах, это вы? — невозмутимо отозвался Порфирий. — Согласен, нам действительно есть о чем поговорить, но только не сейчас. Сейчас, извините, я очень тороплюсь!

— Вы, кажется, не поняли, — перебила его Ксения. — Сейчас вы пойдете туда, куда я прикажу…

— Почему бы это?

— Потому что на моей стороне сила.

— Вы так считаете? Не будьте так самоуверенны, милая девушка.

— У меня пистолет, и если вы не подчинитесь, я нажму курок.

— А вы попробуйте.

Ксения закусила губу.

В ее планы вовсе не входило стрелять в Порфирия, она надеялась, что он подчинится ей под дулом пистолета, расскажет всю недостающую часть своей истории, отдаст ту бумагу, которую только что подписал богатый старик…

Но он не собирался играть по ее правилам.

Почему? Потому что читал ее мысли, как открытую книгу, и знал, что она не выстрелит? Или по какой-то другой причине?

Она передвинула ствол пистолета, направив его на плечо гипнотизера. Выстрелить ему в плечо, чтобы уверить в серьезности своих намерений, чтобы сбить с него спесь, самоуверенность?