Дар ученичества

Купец заканчивал свой обед, обжигаясь черным кофе и не менее огненным, прославленным на весь мир ликером Бенедиктинского католического монастыря. На драгоценных бутылочках его, как известно, стоял гриф (подпись) преподобнейшего игумена — да не соблазняются людие! — во избежание бесчисленных подделок.

Появился новый персонаж — книгоноша Библейского общества. Почтенное учреждение международного характера, приближающее к нам день Страшного Суда, по предсказанию Иисуса Христа [ 14 ]. Книгоноша продавал Священное Писание по баснословно дешевой цене. Только Библия стоила рубль-два. Евангелие же — пятиалтынный, полная Псалтирь — даже семь копеек.

Обошел кругом. Подошел к пианистке. Предложил Липочке, и она... купила книгу.

Евангелие.

“Из-за красивого переплета”, — объяснил я себе, ибо у продавца чуть подороже были изящные издания.

Подбежала ко мне.

— Загадаю?

У меня упало сердце. Вот, оказывается, зачем можно еще покупать священные книги. Нашла сестра путь...

— О ком? О чем?

— Конечно, о женихе, — и пронизывает меня взглядом русалки.

— Небесном?

Она вытаращила глаза.

Полная растерянность.

Открыла все-таки книжечку и читает в первом попавшемся месте:

“...вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано”.

— Что это значит?

Длинные ресницы, как вспугнутые птицы, поднялись и тотчас же снова опустились на поле книги.

— Именно то, что вы прочли. Что же еще? — холодно отвечаю я.

— Не понимаю.

— Повторю. Вам, Олимпиаде Назаровне, дано знать тайны Царствия Небесного, а им, большинству окружающих нас людей, — и я обвел рукой кругом, — не дано. Вы хотели погадать, а Бог открыл вам всю Свою волю...

Это было сказано немножко дерзко, вернее дерзновенно, но что мне было делать.

— Пожалуйста, не смейтесь.

— Я не смеюсь. Даже напротив. Гадать, да еще на священных предметах, это — кощунство, смертный грех. Но в житиях святых и даже в самой Библии мы находим, что Бог, снисходя к немощи человеческой и к неведению, открывался иногда и в гадании [ 15 ].

— Но объясните, что за тайны Царствия Небесного? Признаться, первый раз слышу об этом. Тайны... Причащаются Святых Тайн, это я знаю. Но тут ведь не то?

— Не то.

— Значит, кроме видимого христианства, есть какое-то еще невидимое?

— Вы как нельзя лучше поняли меня.

— Тогда, может быть, можно принадлежать видимо к христианству, но не быть христианином “невидимым”, то есть которому открываются эти тайны Царства Небесного?

— Вы изрекли самую истину.

— Но мой язык болтает, а я ничего, повторяю, не понимаю. А я так люблю всякие “заумные” вещи...

— Тогда позвольте мне высказаться по этому поводу. Я буду краток.

Между тем, внизу после третьего гудка загремели спешно сходнями, столпились на краю пристани провожающие и замахали платочками, и пароход стал бесшумно и медленно, почти незаметно, отделяться от дебаркадера. Раздвинулась панорама бесчисленных волжских судов и просторов; теплоходов, пришвартованных по три зараз к пристаням; шныряющих катеров — “финляндчиков”, перевозящих публику из Канавина в город и разгружающих трамвайное и пешеходное движение по плашкоутному мосту; груженых и перегруженных баржей, всяких расшув, белян, приземистых буксирных пароходов... Воды не было видно — столько их тут было! Зажигались понемногу по сторонам непрерывной цепью белые, красные, зеленые огоньки бакенов и громадных паровых паромов. Проплыли мимо фуникулера [ 16 ] (“Элеватор”), древних стен кремля с его храмами, из которых достоин упоминания особенно Архангельский (1227 г., возобновленный в 1359 г., сохранившийся в целости, и в нем икона Архангела Михаила XIV века), Александровского сада (набережной) с дворцами нижегородских богачей по гребню горы; Печерской слободы с монастырем начала XIII века (1219 г.). А мы все говорили. И я посвятил ее в следующее.

* * *

— Тайны Царствия Небесного имеют свою земную историю. И они, действительно, факт. Одно Господь Иисус Христос говорил явно, прямо к народу, а другое лишь посвященным своим ученикам, как вы и прочли давеча в Евангелии. И даже больше. Господь дал прямую заповедь, не по зависти, или лицеприятию, или еще по чему подобному (да не будет такой богохульной мысли), а по жалости и желанию добра нам [ 17 ], чтобы мы профанам...

Замечание.

Это и в миру, но уже на основе чувства презрения... “Замолкни, чернь непросвещенна”... Или знаменитое горациево: “Procul vulgus” и т.д., каковое у нашего пиита выразительно передано: “Подите прочь. Какое дело поэту мирному до вас...”

Итак, чтобы мы недостойным не передавали драгоценных жемчужин Его слов, содержащих тайны и святыню Царства Божия.

“Не давайте святыни ПСАМ и не бросайте жемчуга вашего пред СВИНЬЯМИ, — так грозно и резко говорит Господь, — чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас” (Мф. 7, 6).

— Ой, как страшно!

— Однако мы ежедневно видим и увидим еще тысячу раз, как реализуются слова Христа со стороны безбожных людей.

Липочка закрыла лицо свое руками: она вспомнила свою давешнюю выходку против монахини.