Дар ученичества

Основы искусства святости. Опыт православной аскетики. (Сокращенное авторское обозначение Аω)

По Волге ... к Царству Небесному (Разговор о тайнах духовной жизни).

Тернистым путем к небу (биография схиархимандрита Гавриила).

Голубой корабль (Православная мистика).

Ряд жизнеописаний древних святых, “переписанных” еп. Варнавой для современного читателя. Одно из них, “Однажды ночью”, публикуется в настоящем сборнике.

Проповеди.

День святой жизни.

Сборник статей “Изумруд”.

О Промысле Божием.

“Невеста” — неоконченный роман.

Небольшой дневник еп. Варнавы “Из виденного и слышанного” (1920 г.) в свое время был помещен нами (без подписи) в журнале “Выбор”, 1990, № 8.

По Волге ... к Царству Небесному

(Разговор о тайнах духовной жизни). Повесть чюдна и каждому спасающемуся необходимая для руководства.

1913 год. Нижний (разумеется Новгород).

Громадный самолетский [ 1 ] пароход готовится к отходу. Сверху, с балкончика, было видно, как грузчики быстрее забегали и докатывали последние бочки, а толпа провожающих начинала чувствовать себя более нервно.

В салоне первого класса роскошно и уютно. Веерные пальмы, хамеропсы, драцены, зеркала, бронза, бархат, хрусталь. У громадного венецианского стекла во всю переднюю стену какие-то два чиновника в форме Удельного Ведомства уже уселись играть в шахматы за инкрустированным столиком.

Красивый купчина средней упитанности в единственном числе расположился за громадным табльдотом [ 2 ] и, заткнувши белоснежную салфетку за воротник шелковой поплиновой рубашки стального цвета, старательно налегал на стерляжью солянку, которую ему только что принес официант. В черном фраке и безупречном пластроне [ 3 ], как какой-нибудь денди [ 4 ] на великосветском рауте [ 5 ], склонившийся пред дамой с приглашением ее на танец, он обратился к сему знатному представителю знаменитой Нижегородской ярмарки:

— На второе прикажете осетринки с хренком по-татарски, с желтками и сахаром, ваше степенство?

— Нет, ты, братец мой, мне уж лучше по-русски услужи: свари ее, бестию, в белом вине, хоть, например, в сотере, прибавь сливочного маслица малу толику, лимону — да не жалей, как яблоко накроши, — и чтобы в два счета все готово было! А сверху покрыть маринованными огурчиками, рыжиками, раковыми шейками невредно будет.

— Слушаюсь, передам повару.

— Да чтоб кусочек был с коровий носочек, а то вишь, ломоть — положить нечего в рот. Знаю я вас...

— Помилуйте, порции у нас полные.

— И еще отдельно соусок. Я люблю какой-нибудь; в него эдак, знаешь, рюмочку малыги плеснуть надо. И огуречного рассола, так сказать, для освежения.

— Слушаюсь. Еще что прикажете?

— Ну, и пивца к рыбке холодненького, с Жигулевских гор [ 6 ]. Она плавать любит.

— Еще что изволите заказать?

— Еще? Надо бы, братец, и еще. Для утеснения и довольства желудка какую-нибудь растительную пищу бы...

— Спаржу можно или артишоки с зеленым горошком. Вчера только свежие получены.

— Да поди ты с этим дерьмом... Что я, лошадь или корова, чтобы траву есть.

— Виноват, ваше степенство!

— Я про ту пищу говорю, которая подрастает и на двух лапках бегает, ну, цыплята что ли...

— А-а... Хорошая пулярдка [ 7 ] есть, прикажете?

— Пожалуй... Да скажи шельмецу повару, чтобы, когда будет варить ее, мускату бы побольше положил. Люблю. Еще не забудь к ней белый соус, а не красный подать!

— Как же-с, понимаем, ваше степенство, которых знающих людей... Не извольте конфузить.

— Нет! Стой! Не надо мне твоей пулярдки, а вели сделать фрикассе из этих все-таки цыплят. Но... но, знаешь, чтобы все было чин-чином, как в лучших домах Лондона: и отварная цветная капуста, и фаршированные раковые шейки, и этакие малюсенькие слоеные штучки, — он показал их на пальцах, — пожалуй, к этой кнели прибавь и своей спаржи, которую хвалил. И, наконец, соответствующий соусок. Да положи в него, черт знает чего только не положи: и шампиньонов, и маринованных боровичков, лимону, сахару, мадеры, желтков...

— Всенепременно-с... На нашем пароходе лучший повар-с. А из вин закажете, конечно?

— Ну как же об этом можно спрашивать, братец ты мой? Херес уже был, — сказал ярмарочный туз, наливая себе еще стакан (очевидно, питье рюмками он считал за ничто), — и шато-д'икем [ 8 ] я как-то у вас попробовал. Последний — надо сказать — прямо помои. Теперь по чину приготовь там к твоим фрикассе чего-нибудь подходящего — ну, скажем, бутылочку Вдовы Клико [ 9 ].