Дар ученичества

Богослужение происходило в церкви свв. апп. Петра и Павла. Были в сослужении с папою епископы и весь клир. Присутствовал и Григорий.

Во время богослужения в алтаре появился голубь, начал виться над святым престолом и вдруг сел на главу Григория, готовимого в епископы и утверждаемого Богом уже столькими дивными сверхъестественными обстоятельствами и откровениями.

Все пришли в священный трепет и изумление.

Папа же рек:

— Вот, Бог нам явил, кого Он избрал достойным епископского сана...

Итак, Григорий стал ангелом Акрагантийской Церкви. Все граждане ее забыли свои раздоры, обрадовались и зажглись любовью к нему, как к избраннику Божию. Харитон же узнал в нем родимого сына. Он плакал радостными, умилительными слезами и воздавал Богу благодарение, что Он сподобил его увидеть Григория живым, да еще в таком сане...

VIII. ВЕЛИКИЙ ЧУДОТВОРЕЦ.Стефан же исполнъ веры и силы творяще знамения и чудеса велия в людех (Деян. 6, 8).

Спустя несколько дней после хиротонии акрагантийцы с новопоставленным епископом собрались обратно домой. Как полагается, перед отправлением пошли за благословением к папе. Но наконец все было с Римом покончено и путешественники предались трудностям тогдашнего пути.

Уже Рим исчезает и закутывается в дымку под горизонтом, вдали обрисовываются, синея. Апеннинские горы, и путники, пересекая гористую живописную местность, подходят к Неаполю. Чем ближе им было к дому, тем природа делалась щедрее и богаче. Особенно в Панорме (нынешнем Палермо). Вид его у подножия monte Pellegrino, посреди апельсиновых и лимонных рощ, был великолепен. Мягкость климата, красоты окружающих бухту гористых рельефов, синь беспредельного моря — все напоминало в этом месте христианину о когда-то бывшем и потерянном земном рае, который бессильно падшее человечество пытается теперь восстановить культурными средствами.

Когда наши путешественники приблизились к Панорму, то навстречу им вышел местный епископ со своим клиром и со всем народом. И принял их любезно к себе: слава о высокой жизни Григория успела уже разнестись повсюду и бежала по дороге впереди него. Епископ усердно просил святого мужа войти в местный храм и преподать благословение народу.

Когда Григорий входил в церковь, подбежал к нему прокаженный монах, уже в сильной стадии болезни. Он кричал:

— Помилуй меня. Христов раб, и помолись о мне Богу, чтобы Он облегчил мне эту тяжкую мою болезнь — проказу...

Святый Григорий сказал ему:

— Во имя Господне буди здрав от своего недуга.

И тотчас инок исцелился от проказы, тело у него сделалось чистым, все равно как у малого ребенка. Все прославили Бога, говоря:

— Благословен Бог, творящий чудеса чрез Своего угодника!

Теперь Григорию предстояло сделать последний переход, именно пересечь всю Сицилию с севера на юг и — он будет дома. Он увидит родные места, где впервые его душа положила начало спасению, где он получил первые божественные откровения и где ему положено Промыслом Божиим скончать свою жизнь, служа не себе, а ближним, прославить имя Божие великими делами и знамениями и завершить все славою собственных добродетелей чистоты, терпения и кротости...

Начинались родные виды. Природная роскошь Панорма осталась позади, и местность стала каменистой и непривлекательной, а воздух суше и без тонких ароматов цветущих садов северного побережья.

Когда приближались к Акраганту, встретил Григория игумен монастыря Пресвятыя Богородицы, находившегося пред городом, со всею братиею. После обычной встречи и молитв все тронулись в монастырский храм. На пути бросился к ногам Григория какой-то монах — он был глухонемой. Игумен начал отстранять этого монаха от ног епископа, но Григорий запретил ему:

— Оставь его, брат, пусть он скажет, чего ему нужно.

— Уродец он, владыко, — отвечал настоятель, — не говорит и ничего не слышит...

Святый же, вздохнув и воздев руки к небу, помолился, потом поднял инока с земли и сказал:

— Во имя Господа нашего, Иисуса Христа, повелевшего глухому и немому бесу выйти из Своего создания, говори, брат, и слыши, и славь Бога, Сотворившего тебя.

И черноризец тотчас же заговорил и начал громогласно восклицать:

— Велия дела Твоя, Господи, которые сотворил ради праведного этого человека!..

— Сколько лет прошло, как ты не говорил? — спросил его блаженный Григорий.

— Не помню, владыко, когда говорил или слышал.

— Двадцать лет, владыко, с тех пор как мы его постригли, — отвечал за него игумен, — и когда он постригался, было ему тогда восемь лет. С тех пор и до самого нынешнего дня был нем и глух и сегодня исцелился твоими молитвами.

Объял же всех священный ужас по случаю происшедшего, и благодарили все Бога, что он даровал им такого епископа — чудотворца.

Теперь путь был, собственно, кончен. Григорий стоял у врат своей церкви. Много было всего пережито — и трудного, и радостного, — еще больше осталось. Григорий решил остаться на ночь в монастыре, чтобы вступить в стольный город утром, при свете ясного дня, с новыми силами и большей энергией.