Дар ученичества

— Именем Господа нашего Иисуса Христа и святых ради отец, здесь собравшихся, изыди, нечистый дух, из создания Божия, чтобы жена, придя в разум, возвестила о мне истину!

И тотчас демон, встряся ее напоследок страшным образом от великой злобы, что ему приходится уходить и не мучить уже более человека, вышел.

Женщина лежала посредине собрания как мертвая.

Святый взял ее за руку и поднял. Видя ее совершенно здоровой, начали допрос.

— Как твое имя?

— Меня зовут Евдокией.

— Знаешь ли своего епископа? — задал вопрос хартофилакс.

— Да, знаю очень хорошо. Я много раз видала его, как он ходил по городу, посещал нищих, больных, сирот и раздавал большую милостыню. И я, окаянная, много раз сподобилась принять милостыню из рук его слуг.

— Совершил ли когда ваш епископ грех с тобою? — снова спросили ее.

Благодать Божия коснулась сердца грешницы. Совесть теперь заговорила в ней, и слезы брызнули из очей ее. Из самой глубины сердечной вздохнула она и с болезненным криком клятвенно воскликнула:

— Жив Господь сил! Не познал он меня ни разу... Но эти лукавые люди, стоящие перед вами, Савин и Крискент, принудили меня, чтобы я оклеветала праведного мужа, обещая мне много денег....

Горе кающейся было неподдельно и велико. Рыдания сдавливали ее грудь и прерывали показания.

— ...Бог да воздаст им и за грех души моей... Они ввели меня в какую беду... С того самого часа, как прельстили меня лукавые и я послушалась совета их... бес вошел в меня и мучил меня до самой сей минуты...

Евдокия с плачем и воплем бросилась к ногам Григория.

— Помилуй меня, раб Божий, и прости меня, окаянную... Тяжко я согрешила... Жив Господь Бог мой, не встану от ног твоих, пока мне не обещаешь прощения...

— Не наше дело прощать грехи, — отвечал ей добрый и смиренный пастырь, — но единого только премилосердного Бога. Нам же можно только умолять Его о прощении прегрешений. И я буду просить о тебе Его благостыню, чтобы Он простил тебе грехи твои...

С этими словами Григорий поднял плачущую и убивающуюся женщину с земли.

Все это, понятно, поразило членов Собора и присутствующих страшным образом. Все были поражены, растроганы, потрясены до слез. Все удивлялись неисповедимым путям Божиим и неизреченному милосердию Его и говорили:

— Благословен Господь Бог, показавший невинность раба Своего и ложь возведенной на него клеветы!

Но оставалось еще правосудие Божие. Прежде чем оно себя явило на клеветниках (как милосердие явило себя на кающейся блуднице). Собор сам, по Апостольской заповеди, хотел изъять злаго из своей среды (1 Кор. 5, 13). Папа и все епископы с сильным гневом стали поносить врагов Григория укорительными словами. Затем приказали их разделить на две части: клириков во главе с Савином и Крискентом поставить на одну сторону, мирян — на другую. Евдокию же не включили в их число — довольно с нее было наказания от Бога, ибо повелением Божиим бес мучил ее целых два с половиной года. После этого был объявлен приговор. Предводители и зачинщики всей смуты отправлялись в ссылку: Савин — во Фракию, а Крискент — в Испанию; остальные клирики ссылались для отбытия сурового пожизненного заключения с бесчестием в Равенну; миряне же переданы были Маркиану для суда по гражданским законам. Он отдал приказ отвести их в предварительное заключение, намереваясь после предать их мучительным казням по строгости тех времен.

Появился воинский конвой. Оцепили арестованных. Последовала команда гнать их в тюрьму. Послышались вопли, рыдания... Все громко закричали и начали умолять сердобольного, милостивого страстотерпца Христова, простившего уже главную виновницу его мучений:

— Помилуй нас, раб Христов, согрешивших против тебя... Не предавай нас на лютые мучения...

Плачущая толпа, почти в 100 человек, их ужас перед грядущими пытками, отчаяние и хотя позднее раскаяние, но все же раскаяние, — все это сразу всколыхнуло острой жалостью незлобивое сердце Григория. Если судьи делали свое дело, то что ему до них?..

Святитель, считая смирение за высшее украшение своего сана, не стыдясь, сам пал на колени пред папою и всем Собором, со слезами умоляя их за своих врагов, чтобы их помиловали и не казнили из-за него.

Чудное зрелище!..

И до тех пор истинный ученик Христов (Лк. 23, 34; Иак. 2, 13) докучал прилежными мольбами и многими слезами, валяясь у каждого в ногах, пока все сами не прослезились и не сказали:

— Если им ты прощаешь и умоляешь за них, то мы и подавно ничего не имеем против них.

И приказали воинам оставить их.