Дар. Золото. Часть 2

– Размечтался, – проворчал Машка, давая понять, что он не в духе, что тоже вымотан. Так что прогулка на оборотне откладывалась на неопределенный срок.

Вытащив остатки съестных припасов, и постелив одеяло возле двух глыб, обозначивших узенький перевал, я, как и Машка, привалился к баулу спиной, и блаженно вытянул ноги.

Подо мной, крутая, еле различимая тропа ныряла вниз по склону в темный еловый лес. Справа, ярко освещенная солнцем, тянулась гряда скалистых вершин. Слева тонул в перине грозовых облаков Танжагар.

– Слышь, рудознатец. А скажи-ка ты мне, о чем вы так мило беседовали с Жаеном на берегу, что он тебе даже пару меховых мешков посулил?

– Ну-у, если ставить вопрос о количестве посулов в мой адрес, то могу точно сказать, что сначала мне была обещана внучка, а не какой-то захудалый мешок с пушниной, – я постарался придать себе важный вид, но полулежа это вышло плохо, а вставать не хотелось.

– Уверен, что её он ценит больше? – вяло отозвался Машка, грызя сухарь, – Эта облезлая шиншилла тебя к себе приманивала?

– Угу, – я тоже не отставал от него в плане погрызть, но в моей руке был только один кусочек сушеного мяса. Совсем маленький. – Он поведал мне планы на будущее. Они у него грандиозные. Он собирается возить селитру из Дарая. На этом он обогатится и внукам купит дворянство. Чтобы у них всё было и ничего им за это не было.

– А селитру зачем?

– Я так понял, в Аларе из нее будут придумывать вещество, которое взрывается по команде.

Машка хмыкнул:

– Удивил, то же мне. Оно давно придумано.

– Просвети.

– Такое вещество на всех королевских праздниках используют. Шуму-дыму много, эффект красивый, но дорого и бестолково. Навоз, из которого его делают, два года пролежать должен. Да и мало вещества получается. Для мин и ловушек слишком дорогое удовольствие.

Если честно, я был поражен.

– Маш, а откуда ты это знаешь? Не каждый алхимик о таком расскажет.

– У меня знакомых много. А головой я ещё и думаю, а не только жую. – Он выловил из своего мешочка последний сухарь и сунул в рот. – Ну, так что там с Жаеном?

– Это другая селитра. Из Дарая. Она сама по себе взрывается. Только нагреть или хорошо стукнуть. Нужны ей добавки или не нужны – я не понял. Но. Её много. И она валяется под ногами.

Оборотень вытряхнул на ладонь крошки из мешочка и сыпанул их в рот.

– Это весомые аргументы, – он прищурился, глядя поверх огромного зеленого пространства, лежащего под нами, – А что там за монастырь?

– Не знаю, Маш. Самому интересно. Какой такой монастырь в стране, где официальная религия даже храмов не признает?

– Это храмов. А деньги и силу еще как! На то она и религия, – философски высказался Машка. – Но и впрямь интересно. Эх, жаль, что мы раньше не узнали. Я бы до Салиба докопался.

– Думаешь Тайная Стража в курсе?

– Уверен. Они же менталисты. Они сейчас лягут последней костью, лишь бы стихийников прижучить. А чем прижучить? Только тем, что может оказаться сильнее их. Порохом.

– Чем?

– Порох. Так назвали этот серенький порошок. И поверь мне на слово – если всё, что ты узнал у Жаена правда, то не далек тот день, когда даже огневым магам будет жарко.

5

Да, это то самое место. Вон и глыбы, и узкая полоска из гальки и песка. А вон тропинка, по которой он таскал мешки. Вместе со всеми.

Алабара передернуло. Он почувствовал, как предплечья покрываются чешуей, но постарался взять себя в руки. Совсем не дело, если от каждого плохого воспоминания начинать перекидываться. Даже частично. Да и заметно сразу.

Правда, сил для полной трансформации было пока маловато.

Оборачиваться обратно в человека он начал еще в полете, хорошо, что сообразил не махать крыльями, а просто спланировать. Приземлился уже во второй ипостаси – сгруппировался в последний момент, что смягчило удар. Но он все-таки упал и прокатился по гальке как бревно. Да, с приземлением с самого начала не задалось.

Но сейчас не это главное. Где-то здесь бродит мелкий хитрый зверь, которого еще надо найти. Где-то здесь может быть и лекарь. Тоже хотелось бы найти.

В растерянности Алабар потер ушибленное плечо, покрутился в разные стороны, но никого не почувствовал. Не говоря о том, чтобы кого-то увидеть.

– Пончик, – тихо позвал дракон.

«Ты еще пошепчи» отругал он себя и уже во все горло заорал:

– По-о!...

И осекся. Перед ним, на одной из глыб, сидел ханур. Худой, как весенний заяц. Сидел спокойно, смотрел внимательно, слушал… тоже внимательно.

– Пончик, надо отсюда выбираться, – неуверенно обратился к нему Алабар. – Тишан и Маша нас ждут.

Дракон поймал себя на мысли, что ситуация несколько… абсурдная. Её нелепость заключалась в том, что разговаривать с существом, раз в пятьдесят мельче тебя было, по меньшей мере, странно. Но это «существо» до последнего момента вело себя настолько разумно, что все представления Алабара о разуме давно пошли прахом и сейчас он не знал как себя вести.

Зато, кажется, знал ханур.