Дари Ласо

– Вы что, ни разу не чистили свой мундир?– удивилась я.

– Я умею многое, но до этого руки не доходят,– иронично прищурился он.

– Может, вам одолжить мундир у Сонда… или Монтиры?

– С их выбитыми на нагрудном значке именами?– сказал в ответ Рузард.

– Ну… поменяйте значок,– пожала плечом я, не зная, чем ему помочь.

– А размер подстроится автоматически,– не отводя глаз, поддел командор.

– Но я не умею чистить одежду,– виновато призналась я, глядя на его шрам. И почему он его не удалит? Он ведь портит весь вид…

– Так какие будут предложения?– склонил голову набок командор, пытаясь поймать мой взгляд.

– Пойдите в сорочке, она вам очень идет,– отворачивая голову и морщась от неловкости, проговорила я.

– И кто только пустил на мой корабль курсанта-неумеху?– беззвучно рассмеялся командор.

– У меня от вас голова кругом!– вспыхнула я и оглянулась.

– Представь, у меня тоже,– усмехнулся командор и то, как он посмотрел на меня, разрядило напряжение.

Он просто по-доброму забавлялся тому, что обычная девчонка ничего не смыслит в традиционных женских делах. Да и, похоже, он просто меня задирал, нашел дурацкий повод прийти в лабораторию…

– Малых, ты совсем не приспособлена к жизни в браке,– все еще улыбаясь заметил он и, сложив мундир, перекинул через руку.

Я помрачнела, вспомнив о прошлом. Но командор, похоже, и сам смутился от своих слов и сухо кашлянул.

– Зато я приспособлена к работе в космосе!– смело возразила я и вскинула подбородок.

– Да, этого у тебя не отнять,– охотно согласился он.– Ты крепкая девчонка!

– А постельное белье вы сегодня тоже не сами меняли?– не сдержалась от укола я.

Тут командор посерьезнел и выпрямился. Видимо, я перестаралась с дерзостью. А мне не следовало его сердить. Я вытянулась и повернулась к лабораторному столу, решив больше не позволять лишнего с высшим по званию.

– Бабочки помогали,– со всей серьезностью в голосе ответил Рузард.

Тут я не удержалась и прыснула от смеха, но тут же мельком оглянулась и… не смогла отвести глаз. И он так открыто, без тени осуждения или недовольства смотрел на меня: не приказывал, не раздумывал, не следил, а просто внимательно рассматривал, как мужчина смотрит на приятную ему женщину. От полуулыбки – ямочки на щеках, и они так шли ему, а радужки мерцали нежно-алым светом. В это мгновение командор показался таким обаятельным, как никогда.

– Малых, поужинаешь со мной в командном отсеке?– неожиданно спросил он.

И это разрушило чары, я тут же отвернулась и взяла первое, что попалось под руку – флакон с сывороткой.

– У Анекс процедура прямо сейчас… Приятного вам аппетита…

В отражении зеркальной дверцы шкафа я заметила, что лицо командора мгновенно стало непроницаемым, а глаза вспыхнули огнем. От непонятного волнения сердце сжалось, и от неловкости захотелось провалиться на месте.

– И чем вы только тут занимаетесь!– бросил он и больше не произнес ни слова. А пока выходил из лаборатории, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

«Он хотел поужинать со мной наедине? Зачем?!»

На ужин командор не появился в столовом отсеке. И потом несколько дней я видела его хмурым и неразговорчивым, будто он над чем-то серьезно размышлял. Он даже перестал бросать на меня долгие изучающие взгляды, не шутил, не приходил в лабораторию. С одной стороны, стало легче, а с другой – не могла отделаться от мысли, что я сделала что-то не так.

Изредка мы сталкивались на смотровой площадке, но я старалась уйти незамеченной. А на тренировках он иногда подходил к нам с Анекс и показывал новые эффективные приемы, которые потом я и отрабатывала. Но он не показывал их напрямую мне, не прикасался и не говорил со мной. Лишь взглядом указывал на то, что я должна внимательно следить за ним с Анекс, а затем повторить.

Я решила не пересаживаться за другой стол в столовом отсеке, надеясь как-то переменить настроение командора, но он по-прежнему вел себя сухо. А мне стало не хватать его прежнего отношения.

Все стали обращать внимания на глаза Анекс: люминесценция заметно снизилась. Но никто не решался задавать ей вопросы. Однако, когда она эмоционально возбуждалась, радужка снова вспыхивала огнем. От этого она злилась, но успокаивалась, когда я показывала динамику изменений ее ДНК.

Однажды утром я проснулась от едва слышного шороха. Но, не заметив ничего подозрительного, уснула снова.

После завтрака Анекс нетерпеливо увела в лабораторию. А я продолжила спать у ее кушетки, пока работала капельница. Затем Анекс бодро засобиралась на тренировку. А поскольку тренировки для меня, якобы курсанта, были необязательной частью службы, я попросилась остаться в лаборатории.

Как только наставница ушла, я загрузила результаты анализа ее крови в визор и пошла на смотровую площадку. Сейчас там никого. Но я ошиблась.

Подняв голову у самых ступеней перед иллюминатором, наткнулась взглядом на спину командора. Он стоял неподвижно. Но взгляд в отражении был направлен точно на меня. Я решила не исчезать и первая заговорить с ним, потому что чувствовала какую-то неуемную потребность узнать, почему он так переменился.

– Доброе утро, командор Рузард.