Дариен

Последнее, чего они с генералом хотели, – это чтобы Дариен ополчился против них. Суть операции состояла в том, чтобы убить короля, держать врата открытыми и закрепиться в городе, пока Двенадцать Семей не успели объединиться и выступить против них.

Но все изменилось. Горожане стали подбирать дубины и мечи с убитых солдат или даже срывать их со стен в тавернах и частных домах. Они заполонили улицы Дариена и принялись атаковать ряды Бессмертных.

Обнаружив Элиаса, Дидс на секунду оглянулся через плечо. Шум толпы нарастал. Дидс опять посмотрел перед собой: дорогу перегородили мужчины и женщины с факелами и острыми лезвиями наготове. Они взревели при виде генеральских белых всадников, и Дидс, недолго размышляя, сделал единственный верный выбор: он выбрал жизнь.

– В атаку! – заорал он, повернулся к Бессмертным и начал палить в них, пока они пытались убить изворачивающегося окровавленного Элиаса, орудующего ножом в самом их сердце.

Когда шум толпы донесся до солдат, их реакция оказалась молниеносной: и не мудрено, ведь кавалерию отлично обучили. Воины действовали единодушно и слаженно, Бессмертные опустили мечи и пришпорили лошадей, пуская их галопом.

Это была битва в привычном для них понимании, а не безумные попытки пронзить одного-единственного человека, которого и пронзить-то никак нельзя. Потребовался лишь миг, чтобы всадники выстроились рядами, и вот они уже ворвались в толпу, ломая кости и отбрасывая вопящих горожан плашмя на мостовую.

Дидс аккуратно проскользнул к краю, пытаясь разобраться, на чьей же он стороне. Генерал не простит ему предательства, но и на виселицу ему спешить не хочется. Дидс просто хотел спасти свою шкуру, но, разумеется, он также хотел оказаться на стороне победителей, если уж ему представилась возможность выбрать заблаговременно. Генерал Джастан и понятия не имел, скольких людей они потеряли у западных ворот. Да, Бессмертные во главе с ним могли прорубать себе путь сквозь кричащую толпу хоть день и ночь напролет. Вот чем они сейчас и занимались: они уничтожали горожан, возомнивших, будто они могут встать на дороге у боевой кавалерии и не поплатиться за это жизнями.

Когда началась жестокая резня, гудящая толпа попыталась развернуться и убежать. Люди впали в отчаяние, смешанное с безумием. Но они так хотели жить! Дидс понимал, каково им. Ему показалось, что над крышами домов забрезжил рассвет, и он восхвалил небеса. Слишком долго его топтали, пинали и били в темноте.

Пора распрямиться.

Лорд Гандис Харт широко распахнул глаза и смотрел, как Бессмертные всадники безуспешно пытаются поймать одного-единственного человека. Они размахивали клинками, как осы крыльями, но не могли повергнуть врага. Синяя Граница, подобно стеклу, перекрыла улицу, и сквозь это окно Гандис мог наблюдать за происходящим, ничего не упуская и одновременно находясь в полной безопасности.

Он заметил, как одинокий стрелок выскочил из-за угла, а затем перед его взором предстало необычайное зрелище: кольцевую улицу заполнили толпы горожан. Гандис сглотнул, когда генерал Джастан отдал приказ, и ряды всадников налетели на дариенцев. Он отвернулся и покосился на своих людей: те пристально наблюдали как за своим господином, так и за событиями, разворачивающимися по ту сторону Синей Границы. Гандис сообразил, в каком они настроении, и с гордостью кивнул им.

Он испытывал те же чувства, что и они.

– Знаете что, парни, – начал он, – есть большая вероятность, что мы погибнем на этом проклятом участке дороги и наши имена никто никогда не вспомнит. Но сейчас, глядя на то, как солдаты атакуют жителей моего города, я решил: мы должны выйти и заставить их поплатиться за это.

Солдаты улыбнулись, и впервые за долгие годы Гандис почувствовал себя настоящим лидером, а не просто главой дома. Быть может, секрет заключался в том, чтобы отыскать нужные слова, изумленно подумал он.

– Нас только шестьдесят, – добавил он, – а их гораздо больше. Но генерал Джастан находится не так далеко от нашей Синей Границы. Полагаю, мы сумеем добраться до него, если очень захотим.

Последняя фраза прозвучала как вопрос, и Гандис обвел взглядом своих верных людей. Служащие поместья Хартов стояли группками по двое-трое, понуро опустив головы.

Надо их хорошенько приободрить, подумал Гандис.

– Спасибо вам, – произнес он, жалея, что отец не дожил до этого дня. – Свернуть Границу, джентльмены, – и охраняйте ее как зеницу ока! Граница – мое величайшее сокровище – после всех собравшихся здесь.

Двое пехотинцев подошли к бронзовым столбам и синхронно потянулись к рычагам. И в одну секунду призрачный барьер растворился: он истаял в воздухе, как будто его никогда и не существовало.

Гандис уставился на Бессмертных всадников генерала Джастана, а затем глава дома Хартов выхватил кавалерийский меч и пришпорил своего коня, и тот пулей помчался на врага.

Люди Гандиса воинственно закричали и бросились вслед за ним.