Дариен

Генерал стоял, скрестив руки на груди, – удобная поза, при которой пальцы руки оказывались возле его рта. Размышляя, он теребил верхнюю губу большим и указательным пальцами так, словно это была не губа, а усы. Этот жест выдавал в нем нервозность, и запертый в клетке Элиас обнажил зубы.

– Я освобожу вас через минуту, но сначала я должен посмотреть, на что вы способны, Элиас Пост. Я очень хочу, чтобы вы правильно меня поняли. Возможно, вы захотите убить меня на месте и побежать за своими дочками через весь лагерь. Возможно, вы думаете, что вам удастся похитить их из рук Бессмертных. Мне и самому интересно, способны вы на это или нет. Когда против вас поднимется столько рук, целая армия пик и мечей – мне действительно любопытно. Но, как бы то ни было, вы не станете даже пытаться, потому что я отдал приказ убить вас, едва вас заметят. Прошу, поймите. Я тоже отец. И я не люблю отдавать такие приказы и тем более не люблю видеть, как они приводятся в исполнение. И все же я так поступил, потому что хочу, чтобы вы служили мне. Мы на войне, сэр, или она вот- вот начнется, со дня на день. Не пытайтесь проверять мое решение на прочность.

– Отоприте дверь, – мягко сказал Элиас.

Генерал все еще сомневался. Элиас понял, что опытный воин до глубины души потрясен увиденным в перестрелке. Черт бы побрал этого Дидса с его орлиным зрением. Черт бы побрал чуму, убившую жену, которая лежит в постели холодная и никогда больше не заключит его в объятия. Сухими, слегка затуманенными глазами Элиас наблюдал за тем, как генерал Джастан вставляет ключ в замок, проворачивает со щелчком и отходит назад.

Элиас вышел и потянулся, в изгибе его губ читалось презрение. Генерал испугался, и от страха он попытался удержать его силой, взяв в плен его дочерей.

Он из тех людей, кто отнимает волчат у волка. Генерал Джастан любил рисковать, играл он всегда по-крупному. Должно быть, поэтому он легко сходился с такими людьми, как Дидс. Элиас подумал: наверное, приятно будет убить генерала в его собственной палатке. Старик, судя по всему, понял, какие яркие сцены проносятся перед глазами у Элиаса, и, побледнев, отвернулся.

– Я охотник, генерал Джастан, – сказал Элиас, – а не солдат. Разве я способен принести вам хоть какую-то пользу? Что я должен сделать, чтобы мои дочери вернулись ко мне?

Генерал взял себя в руки, подавив ужасающее чувство беспомощности, которое он испытывал под взглядом Элиаса. Охотник ничем не отличался от других пленных: впалые щеки и ярость в глазах.

– Вы доказали, что можете пройти мимо вооруженных солдат и с вами ничего не случится, разве что куртка слегка пропахнет пороховым дымом. Это значит, вы можете добраться до любого. Вы можете пройти сквозь целый лагерь или придворную стражу – и перерезать горло человеку в его собственной постели. Никто не сможет остановить вас, по крайней мере известными мне способами. Клянусь Богиней, минейр Пост, вы самый смертоносный человек из всех ныне живущих.

– Такому человеку может очень не понравиться, когда у него крадут дочерей, – спокойно проговорил Элиас.

Генерал побледнел еще сильнее, а затем сглотнул и продолжил:

– Такой человек должен понимать, что одно кровавое убийство темной ночью – это не гарантия победы на войне.

Элиас пожал плечами. Здоровье понемногу возвращалось к нему. Раскаленная печь у него в груди остыла, словно кто-то захлопнул дверь, преградив жару путь. Элиас знал, что чума отпустила его. Это было похоже на утреннее пробуждение ото сна.

Он не надеялся, что выживет. И все же он не мог смириться, отдаться воле судьбы, ведь теперь приходилось думать о собственной жизни и о жизни дочерей. Элиас не мог думать о смерти жены, как не мог думать и о смерти сына. Обе эти двери он держал плотно закрытыми в своем разуме. Он не осмеливался открывать их.

– Так, значит, одно задание. Вы хотите, чтобы я убил сатрапа? Но я даже не знаю, где лежит подушка, на которой он преклоняет голову. Мне понадобятся карты, лошади…

Генерал Джастан хохотнул.

– Сатрап Астанский – всего лишь слабак, минейр Пост, вырожденец, мужчина, в семье которого много лет женились на собственных сестрах. Если его армиям когда-нибудь придет в голову попытаться завоевать нас, я уничтожу его драгоценные красно-желтые легионы на месте. Нет, минейр! Человек, который мне нужен, – это наш король, и он живет в Дариене.

– Что? Что за безумие? – фыркнул Элиас. – Вы и впрямь думаете, что ради вас я пойду на измену? Да вы совсем потеряли рассудок.

– Нет, минейр. Я – нет. Наш король Йоханнес восседает в великолепном дворце, окруженный мастерами меча, и трясется за свою жизнь. Он не отдает мне приказов вот уже шестнадцать месяцев. Он держит меня в полях, пока сам со своими Двенадцатью Семьями наслаждается театрами, вином и… дариенскими борделями!

Генерал злился, и Элиас видел, как к щекам его приливает кровь. Последние несколько слов он проговорил, запинаясь от негодования. Судя по всему, этот человек презирал тех, кому поклялся в верности.

Генерал Джастан махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.