Дарий Великий не в порядке

Когда мне было десять, я решил, что хочу прическу как у лейтенант-коммандера Дейта, андроида, старшего оперативного офицера «Энтерпрайза». Каждое утро мама помогала мне высушить феном волосы, идеально ровно зачесать их назад и намазать гелем так, чтобы они стали жесткими, как велосипедный шлем.

– Образ андроида не очень мне подходил.

Мама рассмеялась.

– А как мы будем справлять твой день рождения в этом году?

– Ну. Даже не знаю.

У меня день рождения второго апреля, как раз накануне нашего отъезда из Ирана.

По маминым рассказам, я хоть и родился второго апреля, схватки у нее начались первого, то есть в День дурака.

Когда отошли воды и мама сказала об этом отцу, он решил, что она шутит.

Пока она не пошла одна к машине, папа так и не понимал, что все уже началось.

Иногда мама говорит, что я ее первоапрельская шутка.

Я знал – и об этом ей не обязательно было говорить вслух, – что она даже не представляла, как меня ранят такие слова.

Когда я принес чашку/стакан в кухню, Бабу стоял у открытого шкафчика.

– Дариуш. Что это? – Он достал баночку с дарджилингом первого сбора с кодом FTGFOP1 и потряс ею.

– Это вам подарок. За гостеприимство.

– Это чай? – Дед открыл крышку и посмотрел внутрь. – Но это не персидский чай. Я научу тебя готовить настоящий персидский чай.

Я уже знал, как проклинать персидский чай с добавлением ада.

– Э…

– Иди сюда, Дариуш. – Бабу взял почти пустой чайник и вылил остатки в раковину. – Сейчас мы с тобой свежий заварим.

Бабу один раз сполоснул чайник и с силой поставил его на стол передо мной. Я почувствовал покалывание в затылке.

Самым унизительным моментом в моей жизни стал тот, когда мою крайнюю плоть сравнили с тюрбаном. Но теперь, когда меня обучали завариванию персидского чая, который я дома завариваю уже примерно сто лет кряду, я испытывал весьма сходные чувства.

– Вот так мы кладем в чайник чай, – сказал дед и набрал чай из вместительной банки из матового стекла. Листья были черными, короткими и заостренными, но от них исходил очень мощный аромат. В основном он пах бергамотом, такой цитрусовый запах, но было в этом запахе что-то еще. Что-то, что я не сразу смог распознать. Такая землистая нотка, немного похожая на запах ступней (но не чипсов со вкусом соуса ранч), что-то вроде аромата влажного грунта на клумбах у входа в школу Чейпел-Хилл.

Я наклонился над чайником, чтобы получше принюхаться, но Бабу оттолкнул меня.

– Что это ты делаешь? Чай надо пить, а не нюхать.

– Ну…

Чай – по крайней мере хороший – нюхать тоже можно.

Когда я брал уроки чайного каппинга в «Роуз Сити Тиз», нам всегда советовали нюхать чайные листья и до, и после заваривания. Хотя, конечно, признаться в том, что я когда-то брал такие уроки, я так и не смог. Чарльз Апатан, управляющий магазина «Чайный рай» в торговом центре «Шоппс» в Фэйрвью-Корте, назвал бы это чистым «элитизмом».

– Четыре ложки, – сказал Бабу. – И потом добавляем hel. Знаешь, что это?

– Кардамон.

– Да. – Дед вытряс пять зеленых стручков из банки матового стекла, что была меньше размером. – Вот так мы их раскрываем и разминаем. – Он прокатил дно чайника по стручкам кардамона, отчего они раскрылись, потом собрал их и положил в чайник к чайным листьям. – Теперь заливаем водой.

Бабу взял с плиты чайник с кипятком. Крышка была снята, потому что только что сверху стоял заварочный чайник. Пар клубился вокруг руки деда, как обжигающее дыхание Смауга Вечно Кипящего, но кожа Ардешира Бахрами была чем-то средним между кожей человека и шкурой дракона. Он наполнил заварочный чайник, закрыл его крышкой и снова поставил чайник для кипячения воды на плиту.

– Пусть теперь постоит.

– Что называется dam.

– Да. Десять минут.

– Ясно.

– Не меньше. Иначе не заварится как следует.

– Хорошо.

– Теперь ты все умеешь. В следующий раз заваришь сам.

– Ладно.

Бабу вынудил меня простоять рядом с ним в Неловком Молчании Пятого Уровня, пока заваривались чайные листья.

Оно перешло на Шестой Уровень, когда в кухню, чтобы принять лекарство, вошел отец. Он перевел взгляд с меня на Бабу и обратно.

– Ты в порядке, Дарий? – спросил он, тем самым нарушив молчание, но не тронув неловкость.

Я кивнул.

Папа вытряс из пузырька свои таблетки и наполнил стакан водой.

У Бабу дернулись усы.

– Стивен, – произнес он. – Ты тоже пьешь эти лекарства?

Отец проглотил таблетки всухую, а потом выпил целый стакан воды залпом. Лицо его почти покрылось румянцем.

Почти.

– Да, – сказал он. А потом добавил: – Так. А чай готов?

Я посмотрел на таймер у себя на телефоне.

– Еще две минуты.

– Налейте мне чашечку? Я там в гостиной «Звездный путь» наладил.

– А как же цензура?

– У меня целый сезон на айпаде.

Чему тут удивляться. Сверхлюди всегда были известны своей предусмотрительностью.

Но я, честно, не ожидал, что Стивен Келлнер сам заведет об этом речь.

– А. Хорошо. Класс.

– Спасибо.

Папа кивнул Бабу и пошел обратно в гостиную.

Я остался ждать, пока заварится чай, подергивая край рубашки.

Когда я пришел в гостиную, капитан Пикард уже начал вступительный рассказ.

И папа сидел на диване, обняв одной рукой Лале.

– Э…