Дарий

Советники Дария радовались тому, что слухи о победах персидского царя над самозванцами дошли и до скифов. Иначе чем объяснить покорность всегда таких заносчивых скифских царей?

Но вот вернулись послы от саков-тиграхауда. И вернулись с нерадостными вестями: саки-тиграхауда отказались подчиниться персам.

Их предводитель Скунха устами персидских послов дал такой ответ Дарию: «Земли у саков много, но очень мало воды, да и та почти вся соленая. Столь плохая вода вряд ли удовлетворит такого великого царя, как Дарий. Дать же землю без воды — все равно что кинуть подачку. Поэтому в таком случае самое лучшее отказать вовсе».

— Скунха бросает мне вызов, — сказал Дарий на военном совете.

Артабан позволил себе не согласиться с Дарием.

— В ответе Скунхи нет ничего кроме истины, — молвил он. — Там, где кочуют саки-тиграхауда, степи действительно переходят в пустыни и солончаки. Там много соленых озер и совсем мало пресных источников. Скунха просто не хочет оскорблять персидского царя недостойными его дарами. Это, скорее, жест вежливости, нежели непокорности.

— Мне не нужны подобные жесты, мне нужна покорность всех скифских племен! — раздраженно промолвил Дарий. — Я не собираюсь жить на земле скифов и тем более пить их воду. Но я не потерплю, чтобы мои подданные страдали от скифских стрел!

— Брат, я уверен, что со Скунхой можно договориться, — сказал Артабан, желая во что бы то ни стало предотвратить войну с саками. — Нужно послать к Скунхе еще одно посольство.

— Мне опротивели твои речи, Артабан, — рассердился Дарий. — Прежде ты избегал войны со скифами по причине слабости твоего войска. Ты сам говорил мне об этом. Теперь, когда здесь у Мараканды, мною собрано сорок тысяч пехоты и двадцать тысяч конницы, ты опять запел старую песню. Боги свидетели, я не хотел войны. Войну выбрал Скунха.

Артабан покорно склонил голову, не смея больше возражать.

Персидское войско подошло к реке Яксарт, но медлило переправляться на другой берег. Дарий ждал, когда подойдут отряды из Лидии и Египта. Гонец, вернувшийся из Египта, сообщил царю, что сатрап Арианд собирает войско для войны со скифами. Гонец же из Лидии так и не возвратился, хотя прошли уже все сроки.

На исходе был март 519 года до нашей эры.

Глава вторая Сатрап Оройт

Разговор сатрапа Оройта со старшим сыном был предельно откровенным.

Дивирам пришел к отцу, узнав, что тот не собирается посылать войско к царю Дарию.

— Царь Дарий, разгневавшись, может лишить тебя не только сатрапии, но и жизни, — предостерег сын отца.

— Прежде чем расправиться со мной, Дарию нужно победить скифов, — сказал на это Оройт. — Мне надоело выполнять безрассудные приказы царей-сумасбродов. Сначала Камбиз, затеяв войну с Египтом, потребовал у меня десять тысяч войска. Где оно теперь, это войско? Это войско передохло с голоду в Куше. Из десяти тысяч воинов, отправленных мною в Египет, назад вернулась всего тысяча. Я кое-как утихомирил лидийскую знать, возмущенную таким способом ведения войны. Неудивительно, что Камбиз царствовал так недолго. От его вспыльчивости страдали прежде всего знатные персы, вот Бардия и отважился на переворот.

— Отец, как ты можешь утверждать такое? — возмутился Дивирам. — Ведь это все слухи. На самом деле Камбиз поранился о свой меч, упав с коня, отчего и умер. Есть даже свидетели этого.

— Уверен, эти свидетели сами закололи Камбиза, придумав историю про коня, — усмехнулся Оройт, который имел возможность убедиться в порочности человеческой природы, когда был телохранителем Кира. — Мне смешно слышать твои наивные речи, сын мой. Ибо яснее ясного, что Камбиза убили по воле Бардии. Бардия же был убит по воле Дария, а может, и Гистаспа. Не зря ведь по всей Персии вспыхнули восстания сразу же после смерти Бардии, который, в отличие от Камбиза, был достоин царской тиары.

Теперь Дарий, по сути заново завоевавший державу Кира, вознамерился наказать скифов за их извечную непокорность персидским царям. Может, Дария в этот поход толкает неуемная гордыня, а может, его вынуждают к этому те, кто возвел его на трон. Я не могу утверждать это точно. Скажу лишь, что более глупой затеи и придумать нельзя. Дарий сам погибнет и погубит войско. А ты, сын мой, упрекаешь меня в неповиновении. Своим неповиновением я сохраняю свое войско и твою жизнь, кстати, тоже. Ведь если бы я выполнил приказ Дария, то посланный к царю отряд лидийцев пришлось бы возглавить тебе.

— А если Дарий победит скифов и, вернувшись в Персию, призовет тебя к ответу, что тогда? — спросил у отца Дивирам.

— Я скажу Дарию, что ничего не знал о его приказе, только и всего, — пожал плечами Оройт.

— Но царский гонец… — начал было Дивирам, который видел Дариева посланца своими глазами.

— Какой гонец? — Оройт сделал недоумевающее лицо. — Я не видел никакого гонца. И ты не видел. — Оройт повысил голос. — И никто в Сардах не видел.

— Так ты убил царского гонца! — вскричал Дивирам. — Зачем ты сделал это, отец? Ты же знаешь, такое не прощается никому.