Дарий

— Если ты поможешь мне в этом, Митробат, то станешь впоследствии моей правой рукой, — продолжил Оройт. — Что ты скажешь на это?

— Скажу, что ты лишился разума, друг мой, — ответил Митробат. — Даже если я поддержу тебя, персидская знать тебя не поддержит. Ведь ты не из рода Ахеменидов.

— По-твоему, будь ты хоть трижды сумасшедший, но при этом из рода Ахеменидов, ты будешь достоин трона? — ядовито воскликнул Оройт. — А если ты здравомысленнее всех на свете, но не принадлежишь к Ахеменидам, тогда ты достоин чего угодно, только не трона. Ну, не глупо ли это?

— Нет, не глупо, — сказал Митробат самым серьезным тоном. — Кир был Ахеменидом, и он же создал великое Персидское царство, а Дарий сумел сохранить это царство от развала. Ахемениды делом доказали, что они достойны царской власти.

— Ну да, особенно это доказал Камбиз, — язвительно вставил Оройт.

— Камбиз, конечно, был не самым лучшим из царей-ахеменидов, — сказал на это Митробат. — Но и он не бездействовал на троне, завоевав Египет.

— И положив в Египте и Ливии половину войска, — опять подначил Оройт.

Чем дальше он упорствовал в своем намерении, тем больше раздражался Митробат, желавший отговорить друга от опасной и, главное, бессмысленной затеи.

— Даже если Дарий погибнет в скифских степях, останется немало претендентов на царский трон. И первым из них будет Ксеркс, сын Дария и Атоссы, — говорил Митробат. — А есть еще сыновья Дария от Статиры, дочери Гобрия. Есть его двоюродные братья и племянники. Есть Гистасп, наконец.

— Все перечисленные тобою люди смертны, — возразил Оройт. — Их всех можно уничтожить!

— Так ты вознамерился истребить весь род Ахеменидов?! — ужаснулся Митробат. — Оройт, твоими устами молвит сам Ангро-Манью. Замолчи во имя всех богов-язата!

Оройт понял, что зря проговорился Митробату.

Тогда он сделал вид, что убеждения друга подействовали на него.

— Если ты, Митробат, не согласен поддержать меня, тогда я, пожалуй, откажусь от задуманного, ибо дорожу дружбой с тобой, — Оройт сокрушенно покачал головой. — Не пойму, что вдруг со мной случилось. Видимо, у меня ненадолго помутился рассудок. Друг мой, давай забудем об этом разговоре.

Обрадованный Митробат охотно согласился забыть эту досадную размолвку.

В дальнейшем друзья вели себя так, будто бы ничего промеж ними не случилось В укромной долине, где находилась одна из многочисленных усадеб Оройта, оба сатрапа и их свита расположились на ночлег. Перед этим слуги лидийского сатрапа приготовили отменное жаркое из оленины.

И недрогнувшей рукой Оройт подсыпал яду в вино своего друга Митробату.

«Ты очень упрям и недальновиден, вдобавок излишне предан Ахеменидам. Я устраняю тебя, друг мой, как первое препятствие на моем пути к трону», — подумал Оройт, глядя, как Митробат пьет из чаши отравленное вино.

Утром, когда выяснилось, что его друг уже никогда не проснется, Оройт на глазах у всех рыдал и рвал на себе волосы.

Он сам доставил тело Митробата в Даскилий и задержался там, чтобы похоронить друга со всеми почестями. Оройт вернулся в Сарды, и спустя некоторое время в Даскилий от невыясненной болезни скончался сын Митробата.

Поползли слухи, что к обеим этим смертям якобы причастен лидийский сатрап.

Приближенные умершего Митробата рьяно взялись расследовать это дело. Попавшего под подозрение виночерпия пытали и выяснили, что тот получил от Оройта полную шапку серебряных монет в виде платы за отравление сына Митробата. Но даже после такого признания никто не осмелился открыто обвинять Оройта в убийстве двух персов, по знатности равных ему самому. Такое право имели только царские судьи.

Из Даскилия в Пасаргады отправился гонец с письмом, в котором была изложена суть дела и содержалась просьба вдовы Митробата лишить коварного Оройта царской милости. Иными словами, она требовала предать его суду и сурово наказать.

Благодаря своим соглядатаям Оройт был осведомлен обо всем, что происходит в Даскилий. Его верные люди перехватили гонца и доставили в Сарды письмо, предназначенное для царских судей.

Сразу после этого разгневанный Оройт нагрянул в Даскилий с большим отрядом воинов. Лидийский сатрап беспощадно расправился с «клеветниками», задумавшими опорочить его перед царскими судьями. Казнив около двадцати человек и заперев в темницу вдову Митробата, Оройт возвратился в Сарды. В Даскилий остался преданный Оройту гарнизон.

— Печально, конечно, что Митробат не пожелал поддержать меня, — говорил Оройт своему сыну. — Но, с другой стороны, благодаря этому я увеличил свои владения почти вдвое.

— Отец, ты сам суешь голову под топор палача, — сокрушался Дивирам. — Когда Дарий узнает про твое самоуправство, тебя ждет смерть. Убить царского гонца — это одно зло, но совсем другое зло — убить сатрапа.

— Твои страхи пустые, сын мой, — отмахнулся Оройт. — Какой еще Дарий? Такого царя нет больше!

Глава третья Ширак