Дарий

Прислуживающая Гаумате рабыня негромко вскрикнула, прикрыв рот ладонью. Дворецкий отступил в сторону, скорбно склонив голову.

— Что?! Что ты сказал? — с трудом вымолвил Гаумата, чувствуя, как по всему телу расползается леденящий холод.

Начальник стражи перевел дух и уже более спокойным голосом поведал:

— Гонец принес страшную весть из крепости Сикайавати. Там убит Смердис. Твой брат… Кажется, ему отрезали голову…

Гаумата вскочил. «О боги! Сон! Мой вещий сон!» — в ужасе подумал он, а вслух приказал:

— Гонца сюда! Живо!

Гонцом оказался мидиец из племени будиев, рыжеволосый и рыжебородый, со сросшимися на переносье бровями и крючковатым носом.

Гаумата схватил его за отвороты запыленного кафтана и притянул к себе.

— Ты сам видел моего брата мертвым?

Гонец закивал головой.

— Видел, о светлый господин. Ему отрубили голову.

— Когда это случилось?

— Ночью, о господин. Вчера ночью.

— Убийц схватили?

— Нет. Их не нашли.

— Как это не нашли?!

— Я не знаю подробностей. Мне просто было велено передать…

— Где тело моего брата?

— Его везут сюда.

— О боги! Как же вы допустили такое?! — в отчаянии простонал Гаумата, отшвырнув от себя гонца. — О Аши[35]! Ты или слепа, или глупа! О, мой вещий сон! Лучше бы мне не просыпаться вовсе!

Последние сомнения Гауматы рассеялись, последняя надежда умерла в нем, когда он увидел обезглавленное тело царя. Прах сына Кира был доставлен в Экбатаны в закрытой повозке. Сопровождавшие повозку воины-мидийцы были убеждены в том, что везут тело военачальника Смердиса. Всему гарнизону крепости Сикайавати было известно, что Смердис как две капли воды был похож на Бардию.

Со слов прибывших из крепости мидийцев выяснилось следующее.

Накануне в крепость верхом на конях прибыли молодая женщина, евнух и воин из дворцовой стражи. Воин вскоре ускакал обратно в Экбатаны, а евнух и женщина остались ночевать в доме «Смердиса». Утром «Смердис» был найден с отрезанной головой. Евнух же и его спутница бесследно исчезли. Никто не видел, как они покинули крепость. Их кони так и остались стоять в конюшне.

Гаумата понял всё: несчастный Бардия был убит в постели, куда он лег, по всей видимости, той незнакомкой, что приехала к нему из Экбатан.

Взбешенный столь поздним прозрением, Гаумата чуть ли не бегом устремился в покои брата. Чудовищность сложившегося положения пробудила в нем ощущение, будто он повис над бездонной пропастью.

— Что, наслаждаешься жизнью? — язвительно обронил Гаумата, глядя на обнаженного Смердиса, которому две рабыни массировали бедра и плечи, и рявкнул на рабынь: — Пошли прочь!

Вместе с рабынями удалился и евнух, которого Гаумата едва не сбил с ног при входе.

Сидящий на узком ложе Смердис едва прикрыл простыней наготу и теперь с недоумением взирал на брата.

Гаумата плотно затворил дверь и, приблизившись к Смердису, злобно прошипел ему прямо в лицо:

— Спешу обрадовать тебя, брат. Отныне ты мертв!

Смердис непонимающе хлопал глазами.

— Нынче ночью в крепости Сикайавати умер Бардия, — сердито пояснил Гаумата. — Твои воины, разумеется, полагают, что умер ты. Теперь тебе придется оставаться Бардией до конца дней своих.

— То есть как? — испугался Смердис, до которого с трудом доходил смысл всего услышанного. — Что стряслось с Бардией? Почему он умер?

— Его убили, — жестко ответил Гаумата. — И я подозреваю, что в этом замешана твоя обожаемая Атосса.

— Атосса?! — Смердис окончательно растерялся. — Этого не может быть!

— Признавайся, Атосса разоблачила тебя или нет? Это очень важно, брат. — Гаумата встряхнул Смердиса за плечи. — Ну же, отвечай!

— Нет… То есть, да. — Смердис закивал головой. — Атосса в первую же ночь распознала, что я не Бардия.

— Почему ты не сказал мне об этом? Ведь был же уговор! — Гаумата дернул Смердиса за растрепанные длинные волосы.

— Атоссе самой понравился замысел Бардии, и она… она решила подыграть ему, — запинаясь, промолвил Смердис. — Даже… даже попросила меня помогать ей в этом.

— Глупец! — воскликнул Гаумата. — Не подыграть она решила, а обыграть всех нас! Сначала Атосса приказала отравить Вашти, затем ее люди убивают Бардию… О, это не женщина, а злой демон в женском обличье!

Смердис продолжал оправдывать Атоссу, предлагая брату отыскать истинных убийц царя.

— Нужно найти ту женщину и того евнуха, которые были с Бардией той роковой ночью, — молвил он. — Удивительно, как им удалось незаметно выбраться из крепости, ведь ворота были заперты и всюду стояла стража.

— Все очень просто, — сказал Гаумата. — Бардия жил в твоем доме, а там — ты сам знаешь, что находится, там…

Гаумата многозначительно посмотрел брату в глаза.

— Подземный ход… — ахнул побледневший Смердис.

— Убийцы воспользовались им и без помех выбрались из крепости, — продолжал Гаумата. — Об этом тайном ходе знали только ты и я. Но ты, как видно, проболтался Атоссе про подземный коридор в скале, а уж она-то живо сообразила, как им можно воспользоваться. Смекаешь, брат? Или ты станешь отрицать, что разболтал Атоссе про нашу тайну?