Дарители

Она откинулась на спинку дивана и рассеянно улыбнулась. Неопределенная тревога, сопровождавшая ее всю дорогу до диско-бара, исчезла, сменившись расслабленным удовлетворением. Ее взгляд упал на золотистые фигурки, плывущие вокруг колонки настольных часов, и Вита снова вспомнила, что у нее сегодня день рождения и слегка улыбнулась. В конце концов, разве она не заслужила немного приятного отдыха? Вита почти по-детски пожалела, что нельзя было сказать про день рождения Карине — по паспорту, который та ей только что вернула, Вита отпраздновала свой день рождения полтора месяца назад. У Карины хорошая память на такие вещи.

— Если хочешь, Лариска проводит тебя вниз, посидишь, повеселишься, — предложила Карина, помахивая в воздухе очками. — По глазам вижу, что тебе нужно развеяться. С удовольствием бы сама с тобой развеялась… могли бы и в картишки перекинуться, но, уж извини, дел навалилось… В другой раз.

— Ну… не знаю, — неуверенно произнесла Вита, недовольно подумав о Наташе, встревожившей ее сегодня своим непривычным спокойствием. Она уже убедилась, что под спокойствием Чистовой, равно как и под совершенно искренним дружелюбием, может скрываться нечто прямо противоположное и весьма опасное… словно чудовище, скрывающееся в глубине спокойной мутной воды. Пусть Наташа и не виновата в этом, пусть она даже и не может этого знать и предвидеть, но это факт, от которого никуда не денешься. За Наташей следовало наблюдать — наблюдать тщательно. — Нет, думаю, я лучше…

— Не жеманничай! — Карина сделала снисходительную гримасу. — Пользуйся, пока предлагают, и оцени — ты ведь знаешь, как я отношусь к халяве! Лариса! Лариса!

Через несколько минут дверь отворилась, и в кабинет просунулась светловолосая голова.

— Как, по-вашему, в таких условиях я могу…

— Зайди сюда — что за дурацкая привычка говорить с порога! Чем ты занимаешься?

— Тем, чем вы и сказали.

— Понятно, значит ничем, — мгновенно сделала вывод Карина. — Сейчас возьмешь вина…

— Какого? — сердито спросила Лариса, поигрывая золотистой зажигалкой в тон своему золотистому же платью. — У нас много марок вина.

— Хорошего.

— У нас много марок хорошего вина. И, кстати, столики все заняты. Прикажете кому-то дать пинка?

— Помолчи! Отведешь Лену на свою вышку, поразвлекаешь. Можешь пить вместе с ней, только в разумных пределах, чтобы мозги не развинтились. Но учти, это первый и последний раз, когда я разрешаю тебе пить на работе.

На лице Ларисы появилось недоверие и подозрение — она пыталась сообразить, какой в этом предложении кроется подвох. Но не найдя его, щелкнула пальцами.

— Ага, я знаю, какое вино… — она оборвала фразу и тут же возмутилась, но уже как-то добродушно: — Развлекать… что я — клоун что ли?! Карина Петровна, у меня дел выше крыши! Можно ведь и кого-нибудь из охраны снарядить — все равно ведь двое там торчат!

— Конечно можно, — с опасной покладистостью согласилась Карина. — Я всегда смогу найти себе другую помощницу.

Лариса возвела глаза к потолку, потом буркнула Вите:

— Ладно, пошли уж! А вы, Карина Петровна, пример деспотизма в его ярчайшем проявлении!

— А как же, — с усмешкой заметила Конвиссар, снова садясь за стол, — иначе меня б тут и не было. А теперь выметайтесь отсюда и не мешайте мне работать!

Вита еще раз поблагодарила Карину, распрощалась с ней и вслед за Ларисой вышла из кабинета, раздумывая над тем, что такое «вышка».

— Слушай, ты занимайся своими делами, я все равно собиралась домой, — сказала она. Лариса недоуменно посмотрела на нее, закуривая на ходу.

— Ты из-за нашего разговора что ли? Брось, мы всегда так общаемся. Карине Петровне нравится, когда я с ней пререкаюсь, кроме того, она не любит покорных овечек — считает, что я обязана исполнять приказы, но должна при этом высказывать собственное мнение. Пойдем, я только рада буду свалить все на младших и немного отдохнуть, а то летаю из угла в угол!