Дарю игру

Молодежь тянулась к многоопытному динамовскому капитану. Просить его помочь, подсказать, объяснить не приходилось. Закончив свою тренировку, он снова прыгал в воду, занимался со своими и чужими ребятами. И с легкой его руки из юнцов, проживавших тогда в Туапсе, в большой спорт вошло немало хороших ватерполистов.

Нугзар весь день крутился у воды, дружил он и с местными мальчишками, и с детьми спортсменов, приезжавших сюда с семьями.

Однажды Нателла хватилась Нугзара: пора обедать, а его нет. Отец тоже забеспокоился. Звали, спрашивали всех подряд. Нугзар вскоре обнаружился. Оказалось, он вместе с приятелем залег на прыжковой вышке, заболтался и не слышал, что его ищут. Нателла велела ему спускаться.

— Подожди, Нугзар, не спускайся, — вдруг остановил его отец. — Подойди к краю. Сейчас ты прыгнешь вниз.

— Что ты говоришь, Како? — возмутилась Нателла. — Мальчику всего пять лет, а здесь восемь метров высоты.

— В самый раз для него будет. Он прыгнет.

— Нет, он не сможет! Одумайся, Како!

Впрочем, Нателла знала, что спорить с мужем бесполезно.

— Давай, сынок, это совсем не страшно.

— Нет, страшно, папа, я не могу. Я не хочу.

— Что значит страшно? Я не знаю такого слова. Ты должен прыгнуть, я жду.

Бедный Нугзар! Как и мама, он понял, что вопрос уже решен. Подошел к краю площадки, интуитивно стараясь не смотреть вниз. Зажмурился и полетел.

Когда голова Нугзара показалась над водой, глаза его были полны неописуемого ужаса. Отец хотел поплыть ему навстречу, да удержался. «Ничего, — подумал он, — до берега метров двадцать пять, доплывет». Так Нугзар был вынужден установить еще один рекорд своей семьи — для пятилетней возрастной группы. Такую дистанцию он пока что не проплывал.

Папа и мама ждали его с полотенцем. Мелкой дрожью билось все тело мальчонки. Отец хотел взять его на руки, но он враждебно отстранился и прижался к матери.

— Ну, молодец, Нугзар! — восхищался папа, словно ничего не замечая. — Ну и смельчак. Настоящий мужчина!

Но настоящего мужчину это не утешало. До самого конца дня он не разговаривал с обидчиком.

— Все же ты не прав, — сказала мужу Нателла. — Не нужно было этого делать. И уж, конечно, больше не устраивай ребенку подобных испытаний.

— Хорошо, — ответил он. — Больше не буду. Но зато парень теперь всю жизнь будет помнить, что в пятилетием возрасте он прыгнул с восьмиметровой вышки. Я уверен, что, если человек смел с детства, это уже навсегда.

Сам Петр, однако, чувствовал свою вину перед женой и сыном. Его педагогический суп оказался на этот раз пересолен.

А вскоре ему самому пришлось держать экзамен на смелость перед малолетним сыном. И он, глава семейства, не уклонился. Он всегда считал, что личный пример — главное средство убеждения.

Вместе с женой, Нугзаром и Валентином Прокоповым они решили провести день отдыха, положенный команде, на берегу изумрудного озера Рица.

Яркое солнце, ослепительные снега гор, сказочно прозрачная вода. По берегу гуляет много людей. Однако купаться в голову, конечно, никому не приходит: все-таки семь градусов. Правда, один раззадорившийся молодой человек засучил брюки и вошел по щиколотку в воду. Однако этого ему вполне хватило, можно было аплодировать.

— Папа, — спрашивает Нугзар, — вода здесь очень холодная?

— Да, сынок, холодная.

— Очень-очень холодная?

— Да, Нугзар, руки и ноги сведет судорога, и человек плыть не сможет.

— И неужели даже ты не сможешь здесь искупаться?

— Папа такой же человек, как и все, — одернула Нугзара Нателла. — У него тоже сведет ноги судорогой. И он тоже не сможет плыть.

— Нет, папа может всё, — прошептал недоуменно Нугзар. — Ты же сама говорила, что папа может все. Что наш папа самый сильный и самый смелый.

И тогда отец счел, что отступать ему некуда. Будь это не сын, а кто угодно другой, Петр не поддался бы на провокацию, бесшабашность отнюдь не была его стилем. Но эту ситуацию он оценил по-своему. Петр начал раздеваться, а Нателла молчала. Она хорошо знала, что решения мужа всегда окончательные.

— Подожди, я с тобой, — сказал вдруг Прокопов.

— Хорошо. Жду.

Они вошли в воду. Обожгло щиколотки, колени, бедра. Поплыли. Ни слова не произнесли о том, далеко ли, долго ли, где поворачивать. Они плыли. Молча плыли, — потому что раскаленные иглы вонзились глубоко в грудь и едва давали дышать. Но они плыли. Время остановилось, а противоположный берег будто и вовсе не приближался. Они плыли.

Кажется, середина озера. Петр не остановился, а продолжал так же энергично работать. Прокопов не проронил ни звука. Они плыли.

На берегу уже поняли, что если пловцы пересекли середину озера, то, значит, и вернуться они намерены тем же способом.

Вот и берег. Они вышли из воды. Обернулись, заставив себя улыбнуться. И тогда увидели, что с того берега к ним мчится катер.

Нугзар сиял:

— Я же говорил, что наш папа самый сильный и смелый.

Но Нателлу беспокоило другое.

— Како, дорогой, только об одном прошу тебя: не нужно обратно вплавь. Садись в лодку, ты уже все доказал Нугзару, ведь правда, сынок?

Нугзар, прижавшись было к отцу, тут же отпрянул — так он обжегся о его тело…