Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Улыбка у Ториана была совсем не обидная.
Дариус посмотрел в ту сторону, где не так давно увидел с первого взгляда поразившую его в самое сердце девушку, упершись взглядом в дощатую стенку навеса, светившуюся сейчас, когда солнце перевалило за вторую половину дня многочисленными щелями.
'Определенно, никто ничего не видел, вряд ли кто-нибудь из них в щель подглядывал, — подумал Дариус. — Да и не смеялся я, словно язык проглотил, вспомнить стыдно'.

— Да так, живут тут языкастые всякие.

'И очень красивые', – про себя добавил он, вздохнув.

— Пойдемте, есть здесь лекарь, причем утверждают что неплохой.

Когда они вышли из-под навеса, девушки уже ушли, что заставило вздохнуть его снова, теперь уже от сожаления: уж очень ему хотелось посмотреть на Элику еще раз.

'Имя такое красивое — Элика, — размышлял Дариус, ведя своих людей к указанному старостой дому лекаря. — Как и она сама'.

Дом лекаря Сола, как и все остальные дома не имел палисадника и выходил окнами прямо на улицу.

— Ждите здесь, — бросил Дариус своим людям. — Пойду, узнаю, дома ли он.

Коротко стукнув в дверь, он вошел внутрь. На мгновенье застыл на пороге, привыкая к полусумраку горницы после яркого солнечного дня.

Она оказалась пуста. Несколько лавок, стол со свежевыскобленной столешницей, полки с посудой, печь. На одной из лавок женский платок, почему-то напомнивший ему о недавней встрече. Пахло приятно: свежеиспеченным хлебом, чей запах показался ему ароматом, так давно он его не пробовал, и еще какими-то травами.

— Хозяева! — громко позвал Дариус.

Нет времени ждать, когда хозяева сами объявятся, не в гости заявились, к лекарю. Промедлишь — потом уже поздно будет, не нагонишь. Постоял, прислушиваясь, затем, так и не услышав звука шагов, позвал снова.

Ну наконец-то. Откуда-то из-за печи, занимавшей чуть ли не треть комнаты, послышались шаги босых ног: кто-то спешил его зов.

'Женщина или ребенок, мужчины так не ходят', – определил Дариус.
И верно, откинулась ситцевая занавеска и в комнату вошла девушка.
Девушкой оказалась та, о которой он только что думал, и которую так хотелось увидеть снова — Элика, заставив его вздрогнуть.
Вероятно, Элика совсем не ожидала увидеть в своем доме парня, названного ею не так давно героем, вздрогнув от неожиданности тоже.
Сейчас, когда рядом с ней не было ее подруг, Элика уже не выглядела не такой бойкой, и даже слегка засмущалась.

— Ну здравствуй еще раз, красавица, — неожиданно для себя выдал вдруг Дариус. — Что стоишь, принимай гостя, видишь, свататься пришел. Поразила ты меня в самое мое сердце, жить без тебя больше не могу.

И сам же засмущался после своих слов, ведь Элика могла на него обидеться. Еще он опасался того, что она опять что-нибудь скажет, как тогда, когда она назвала его героем, у него снова не найдется слов, и он опять будет молчать как баран.

Но нет, Элика промолчала, а взгляд у нее почему-то стал таким беспомощным, что у Дариуса защемило сердце.

— Пошутил я, зови отца своего, Сола, раненый у нас, одна надежда на него, — не дождавшись ответа, продолжил он.

— Сол мне не отец, дедушка, — отозвалась почему-то совсем смутившаяся Элика. — Сейчас я его позову.

Перед тем как исчезнут за занавеской, Элика взглянула сквозь оставленную Дариусом приоткрытую дверь на дожидавшихся своего гонорта людей, вероятно, чтобы убедиться в его словах. Затем она исчезла, и чуть ли не следом со двора донесся ее звонкий голос:

— Дедуль, там больного к нам в дом принесли.

'Больной к вам в дом на своих ногах пришел, — мрачно подумал Дариус, — а Тацир у нас раненый'.

Вскоре появился и Сол. Лекарь оказался худым и жилистым мужиком, на вид еще не старым, разве что в длинной, по грудь, бороде седины хватало.

Если он чем и походил на свою внучку, так только глазами, выглядевшими на удивление молодыми.

'И чего это мне вообще в голову пришло сравнивать Элику с дедом? — удивился своему стремлению Дариус. — Если уж и должна на кого она быть похожа, так на отца с матерью'.

Голос у лекаря оказался звучным: