Дариус Дорван, наёмник (СИ)

О том, что король прибудет к нему в баронство, его известили заранее. Недаром же столько золота уходит на то, чтобы при дворе короля Фрамона у него имелись свои глаза и уши.

Король гостил у него уже второй день, но пока еще не задал ни одного каверзного вопроса. А он их задаст обязательно, причем в самый неподходящий момент. Натура у него такая, даже при дворе никто не знает, что произойдет в следующее мгновение. А уж там собрались такие люди, что все понимают с полувзгляда, полуслова, стараясь предвосхитить все желания короля.

'Но не в случае с Фрамоном, — размышлял Эдвайстел. — Его величество понять не может никто'.

Король способен пропустить мимо ушей чью-то неудачную шутку, за что его отец, как минимум, прогнал бы со двора, а то и вовсе подверг опале. И в то же время прийти в ярость из-за, казалось бы, совсем невинной фразы.

'Возможно, все дело в его крови', - подумал он, и тут же старательно отогнал от себя эту поистине крамольную мысль, от греха подальше.

Барон был заядлым лошадником и, сложись дела более удачно, только бы ими и занимался, да и года уже не те. И уж кому, как ни ему знать, что не дождешься никогда от породистой кобылы хорошего приплода, если ее хотя бы раз покрыл залетный жеребец.

* * *

— Так, парни, вы сами всё слышали, — обратился Дариус к наемникам, после того, как человек барона расплатился с ними, а деньги тщательно пересчитаны и поделены. — Мы остаемся здесь с Галугом и Торианом, остальные едут в Аннейд. Только добычу не растеряйте, — напутствовал он.

Хотя о Ториане с Галугом барон не сказал ничего, Дариус решил оставить их при себе. Так будет спокойнее и ему, да и им самим тоже. Вскоре Аннейд вздрогнет от гульбы его котерии, хотя чего уж, заслужила она его. Ну а Галугу с Торианом придется потерпеть до Табалорна, осталось уже недолго.

Неожиданно воспротивился Галуг: он ни в какую не пожелал оставаться в замке.

— Дурень, самого короля увидишь, — объяснял ему Ториан, на что тот только скривил лицо:

— А то я их не видел никогда. Нашего так целых три раза.

Дариус внимательно посмотрел на него и движением головы отозвал Кабира в сторону.

— Слушаю тебя гонорт, — первым начал Кабир. Глаза у него горели в предвкушении того, что в скором времени должно случиться: мед, вино, пиво рекой, всяческие яства, внимательные слушатели, жадно ловящих каждое слово о схватке с самими гмурнами. Тугие бедра и упругая грудь какой-нибудь красотки, категорически не желающей слазить с колен героя. И в довершении всего жаркие ее объятия.

— Кабир, — начал Дариус, — просьба у меня к тебе.

— Не вопрос, гонорт, говори что надо, сделаю, — широко улыбнулся тот.

— Ты уж присмотри за Галугом. Сам знаешь, много ему не нужно. Хлебнет лишнего — таких дел может натворить!.. Путь он гуляет, как и все, только одного его никуда не отпускай.

Всем Галуг хорош: и следопыт, и лучник, и ходок неутомимый, но только когда дело не касается выпивки. Стоит ему лишь пригубить, и от него можно ждать всего что угодно, а сам он поутру не помнит ничего.

— Хорошо, — еще шире улыбнулся Кабир, — присмотрю, будь спокоен.

Затем вздохнул:

— Жаль, что тебя сегодня вечером с нами не будет: на кого я пальцем тыкать буду, рассказывая, кто стольких гмурнов один положил?

— Потыкаешь еще, будет время, — обнадежил его Дариус.

Сахей терпеливо ждал все время разговора, затем подхватил по уздцы коня Дорвана, и повел его в конюшню, расположенную внутри замка.

С Жаниром Дариус договорился, обменяв голову за голову на одну из тех трех лошадей, что являлись его добычей. Размен, может быть, и неравноценный, но Жанир пошел на него легко, заявив:

— Чего уж там, я среди лошадок всю жизнь. И потому знаю, как сложно найти среди них именно свою. Да и вижу я, как ты на коня смотришь. Не соглашусь — украдешь ведь? — рассмеялся он.

— Украду, — кивнул Дариус, — если договориться не удастся, — и тоже рассмеялся.

Огромный замок Эдвайстела выглядел чуть ли не крепостью, Дариус оценил его еще сразу по прибытию в Аннейд с посланием для барона. Высокие стены, угловые башни, надвратная. И над всем эти возвышался донжон, сам по себе смотревшийся замком в замке. Где-то там, внутри него, находился король Фрамон. Но Дариусу было не до него, он пытался не злиться, что придется задержаться, да еще и по неведомой ему причине.

Определив коней в стойло, Сахей проводил его и Ториана в крохотную комнату, явно предназначенную для прислуги. Стол, сколоченный из толстых досок, над ним небольшое окно, сквозь которое видна верхняя часть крепостной стены с зубцами, лежанки, покрытые овчиной, и все. Но хорошо одно уже то, что кроме них в комнате не будет жить никто, хотя лежанок оказалось целых четыре. С королем в замок прибыло чуть ли не половина его двора, и потому их вполне могли поселить в какой-нибудь общей комнате, где вповалку спят с десяток людей, но обошлось.

Затем Сахей сходил на кухню, и вскоре на грубом дощатом столе красовались кувшин с вином, коврига хлеба и половинка жареного каплуна.

Ториан вздохнул с явным огорчением: