Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Бист склонился над лежащим на боку наемником. Тот хрипел, глядя в небо широко раскрытыми полными муки глазами. Уложив его на спину, Бист подставил ладонь ему под затылок, приподнял голову, другой рукой ощупал шею. Так и есть: от удара один из шейных позвонков сместился в сторону и, если не вставить его на место, он не протянет и до утра.

Бист сможет ему помочь, с подобным он уже встречался. Правда, тогда позвонок выбили ударом меча. Удар оказался не очень силен, и сплетенная из стальных колец бармица выдержала, а шея нет. Сверд осторожно согнул шею наемника в сторону, противоположную той, где под пальцами чувствовался сошедший со своего места позвонок. Затем, надавив пальцами, вернул его на место, и так же осторожно выпрямил наемнику шею. Все, теперь он наверняка станется жив.

Дальше Бист, обращаюсь уже к обступившим их людям, попросил:

— Помогите ему добраться до постели.

Один из наемников осторожно поинтересовался у лежавшего на земле человека:

— Кабир, как ты?

Тот, с трудом сфокусировав на нем взгляд, поинтересовался сам:

— Что это было?

Бист усмехнулся, подумав: 'Что-что. Рука у Дариуса очень тяжела — вот что'.

Вслух же сказал:

— Отведут до постели — лежи до утра, не шевелись. И несколько следующих дней постарайся резко головой не дергать.

— А главное — сам больше не дергайся, — хохотнул в полный голос Дариус. — Наш гонорт не всегда такой добрый, мог бы и совсем без головы оставить — привычка у него такая.

Через окно за всем происходящим внимательно наблюдал Сахей. Что ж, господин барон останется доволен. И тем, как он, Сахей все устроил, и тем, что сам господин не ошибся в Дорване.

* * *

— Ну здравствуй, Сегур, — негромко произнес Дариус. — Давно не виделись.

Сегур оторвал взгляд от углей в костре, крупных, завораживающих игрой света, посмотрел на него, кивнул и вновь уставился на угли. Причем посмотрел так, как будто бы они расстались только вчера, и не было за Сегуром всего того, от чего Дариусу стоило много сил удержать себя в руках.

— Где Бор?

Голос Дариуса по-прежнему был спокоен.

— Там, — Сегур неопределённо мотнул головой, указывая куда-то за спину.

— Там, это где? — теперь Дариус едва себя сдерживал.

— Там, где я его зарыл.

Сегур всегда славился своей неразговорчивостью, и потому фраза для него была очень длинной, чуть ли не речью.

— А где мой Кунтюр?

Впервые Дариус назвал вслух имя, данное им своей сабле, да еще постороннему человеку, но Сегур его понял.

— У долузсцев.

— У долузсцев? — Дариус не смог удержать удивления. Он ожидал услышать все, что угодно, кроме того, о чем поведал ему Сегур. — Как у долузсцев?

Известие о смерти Бора его не потрясло, и не удивило. Жизнь такая, и заглядывать наперед, смысла нет — сегодня Бор, завтра он сам. Но как Кунтюр мог оказаться у самих долузсцев?

Подошел Ториан, встал рядом, и он уж было открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Он слышал последние слова, и понял сразу, о чем идет речь, и потому застыл в ожидании ответа Сегура. Но тот молчал. Ториан взглянул на Дариуса — мол, расшевелить его?

А смысл? — ответил ему тоже взглядом Дариус. Он только что услышал от Сегура, наверное, больше слов, чем тот сказал их за все время, что он знал его вообще.

— Он велел спрятаться. Затем пошел к ним навстречу. Когда он отдал саблю, долузсец оставил ею Бора без головы. Потом они ушли.

Сегур говорил медленно, надолго прерываясь после каждой фразы, но Дариусу хватило терпения выслушать его до конца.

— Зачем вы встречались с долузсцами? — поинтересовался он после того, как убедился, что от Сегур больше ничего не услышать.

Сегур коротко мотнул головой:

— Не знаю. Бор говорил — будет много денег.

Дариус задумчиво смотрел на него. И что теперь с ним делать? С любым другим человеком и сомнений не было бы. А Сегур, он как не от мира сего. И Бору этот молчун должен быть благодарен. Если бы не Бор, был бы в Табалорне городской дурачок, пусть и с немеряной силой. Но тот его к себе приблизил, обогрел, и стал ему Сегур как собака верным. И не просто верным — глефой он владеет, пожалуй, не хуже Ториана, а силы у него еще и поболее будет.

— Как ты сюда попал?

— Пришел, — Сегур по-прежнему не отрывая взгляда от углей в костре.

— Дариус, — обратился к нему Ториан. — Убивать его будешь?

Ториан задал вопрос интересно. По его голосу невозможно разобрать, шутит ли он, либо всерьез интересуется.

Сегур не вздрогнул, не взглянул на лежавшую на расстоянии вытянутой руки глефу, как будто разговор шел не о нем самом.

— Зачем? — Дариус посмотрел на Сегура, затем на Ториана, пожал плечами. — И что это даст?

И действительно, что это даст? Саблю уже не вернуть, она у долузсцев. Сегур он такой, какой есть: вечно угрюмый, непонятный, слово из него не вытянешь. Да и не жаден он до золота: все заработанное младшей сестре отдает, оставшейся без мужа-кормильца с шестью детьми — мал, мала, меньше. И лгать он не умеет, это точно.