Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Дариус со своими людьми занял небольшой дом, стоявший чуть на отшибе от трех остальных. Раньше его занимал Шорисир с еще четырьмя наемниками, считавшимися ему самыми близкими, в том числе и с Челеем, отвечающим за кошт. Три наемника дом освободили, но когда Дариус предложил Челею остаться, тот согласился охотно. И оба остались довольны. Челей тем, что нет необходимости покидать самое лучшее жилище из имеющихся, а сам Дариус, что вопрос решился так легко, ведь Челей должен быть под рукой сразу по многим причинам.

— Ты поспрашивай там, — напутствовал он Ториана, собравшегося вместе с Галугом и Бистом поближе познакомиться с остальными наемниками. — Что там слышано о долузсцах, да и вообще обо всем.

'Ториан сходится с людьми легко, ему и вечера хватит, чтобы стать всем если уж не другом, то товарищем точно', - усмехнулся Дариус.

— А ты что, спать будешь? — поинтересовался Тор.

Дариус кивнул молча, а что говорить-то? Действительно, что много он спит в последнее время. И не прав Ториан в своем предположении, что к нему во сне Элика приходит.

'Эх, если бы! — вздохнул он, — всего пару раз только и являлась'.

Оставшись один, Дариус поудобней устроился на топчане и, глядя в потолок, размышлял о том, как отреагирует Элика на его весточку ей.

Он улыбнулся, представив реакцию девушки, когда тихо скрипнула дверь, пропуская Челея.

— Челей, — окликнул его Дариус, рывком садясь на край топчана. — А что с Шорисиром случилось? — задал он интересующий его вопрос.

— А кто его знает? — пожал плечами тот. — Вечером лег, чтобы утром уже не проснуться. Ладно бы хворый был, или на сердце жаловался. Так нет же, здоров он как… — Челей на миг умолк, подбирая сравнение, затем продолжил. — Точно как твой Ториан, разве что морда у него раза в два была пошире. Мы уже всю голову сломали.

Челей покосился на топчан Дариуса. Наверное, потому что именно на нем к Шорисиру и пришла смерть, причем пришла без всяких видимых причин, что само по себе уже навевает всяческие мысли.

Заметив его взгляд, Дариус даже не стал скрывать улыбки: тоже мне, проблема. Все мы по земле ходим, а на ней столько народу уже погибло или умерло от болезней и старости… И что теперь, ее тоже опасаться?

— А о самих долузсцах известно? Что они, действительно так часто появляются именно на землях барона?

Челей на миг задумался, затем как-то неопределённо пожал плечами:

— Да что о них известно? Многое говорят и всякое, только кому верить то? Поговаривают, что появляются они во время дождей. Чушь, наверное. Но с другой стороны, рассказывают, что далеко на юге, где сверды живут, дождей и нет почти, как там о долузсцах только слухи и ходят, а самих их никогда не видели. А сюда они действительно зачастили. Только как-то странно себя ведут, не так, как обычно о них рассказывают. А может и не странно, кто их хорошо знает, долузсцев-то?

'Слышал я о таких дождях, — размышлял Дариус, ворочаясь на топчане. — Только слишком уж подобные слухи на чудеса смахивают. А много ли мне чудес в жизни увидеть пришлось? Именно увидеть, а не услышать, наговорить можно всякое, язык без костей. Разве что однажды, да и то, как сказать'.

Тогда затевалась очередная война с извечным врагом Фаронга с Энзелем, и отряд, в котором он состоял, находился на самой границе с ним. Позицию энцельзы заняли самую удобную: они расположились на возвышенности, а перед ними простирался долгий пологий склон. Такой долгий, что атакуя, пока к ним подберешься вплотную, лошади от усталости на шаг перейдут. Ну и какая это уже атака?

Энзельцы вовсю потешались над ними, издевательски что-то крича, вероятно, рассчитывая, что нервы не выдержат и Фаронг все же решится на атаку. Тогда все и произошло. Передние ряды расступились, и показался человек. Его сразу признали, он оказался одним из пропавшего недавно разъезда. Человек шел к своим, только странно он шел, неуверенно, зачастую падая. И только когда он приблизился, стало понятно, что его ослепили. Человека начали подбадривать криками, называя по имени, шел он голос. И когда он отдалился от энзельцев на несколько десятков шагов, в него полетели стрелы, много стрел. Причем всем стало ясно, что энзельцы именно убить его хотят. Летели стрелы, а человек все шел и шел. Даже не пытаясь побежать, вздрагивая от звука пролетевших рядом с ним стрел, спотыкаясь и падая на ровном месте. Как они тогда кричали энзельцам, перебирая все существующие проклятия, угрозы и бранные слова! А перед строем метался командующий отрядом онор Стайхель, призывая оставаться на месте, рыча от бессилия, потому что броситься в атаку означало погубить весь отряд. И ведь он, ослепленный врагом человек, дошел все-таки, как будто дыхание самого Гитура отклоняло от него стрелы. Он добрался без единой царапины, погиб другой — оруженосец самого онора Стайхеля, попытавшийся подхватить его на скаку, и ему не помогли даже латы.

'И как славно мы тогда им отомстили'! — было последней мыслью Дариуса, перед тем он провалился в небытие. Приглушенный басок возвратившегося Ториана он услышал уже сквозь сон.

* * *