Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Оставалось только проверить коня на скаку. Дариус взглянул на Жанира, тот, в свою очередь, посмотрел на двух своих помощников, а уже те сноровисто взнуздали коня, затем и оседлав его. Дариус подошел к коню, пляшущего в руках у державшего его по уздцы помощника коневода, засунул пальцы под подпругу, проверяя натяжку, опустил пониже стремена и одним махом взлетел в седло.

Конь легко взял галоп, как будто радуясь, что наконец-то ему дали пробежаться так, как он может.

'Все, решено, — ликовал Дариус, склоняясь к шее скакуна, слыша, как в ушах свистит ветер. — Себе беру. Если барон не отдаст, как обещал, за свои деньги выкуплю. Все отдам, что у меня будет, но выкуплю'.

Тут у него мелькнула мысль, что, как будто бы он уже и не совсем свободный человек, его ждет Элика, а ведь им еще жизнь строить, но он отогнал ее, другой, более радужной: все сложится хорошо.

Конь оказался на редкость хорошо обучен: слушал малейшего движения поводьев, ног, и по команде встал как вкопанный, некоторое время не переступая даже с ноги на ноги. Недолго, но вполне достаточно для того, чтобы пустить стрелу, не приноравливаясь к движениям пляшущей под тобой лошади. И дышал хорошо, ровно, мощно, без малейшей хрипотцы, несмотря на то, что Дариус заставил его выложиться полностью.

'Нет, он мой, теперь только мой! — душа его пела. — Даже если хозяин найдется, я найду, чем его убедить. А назову я его… Басуром. Басур на свердском языке означает 'друг', Бист однажды рассказывал'.

Возвращался он уже шагом, издали увидев поджидающих его людей. Среди них мелькнуло и незнакомое лицо.

'Угнуд вернулся. Вот и отлично, все в сборе. Да и о судьбе Сторна возможно, что-нибудь узнаю. И тогда останется всего одного дело, которое решить необходимо тоже сегодня. А завтра и отправимся. Только куда?'

Среди встречавших нового гонорта стоял и Кабир. Только смотрел он на это раз не с вызовом, а скорее с недоумением — как же так все произошло? Даже понять ничего не успел.

'Бывает, — усмехнулся Дариус. — Перестарался я немного, это точно. Но кто же тебя просил под горячую руку подпасть? Кровь закипела, когда Сегура увидел. И если бы не Бист…'

Дариус спрыгнул с коня, бросил поводья подскочившему помощнику Жанира. Сам же коневод, посмотрев на его лицо, даже спрашивать не стал — пришелся ли конь по нраву? Спросил другое:

— Стремена не низко опускаешь?

— Я так привык, — пожал плечами Дариус.

Конечно, подтяни их повыше, появляется немало удобств: и самому удастся повыше подняться во время замаха мечом, что придаст дополнительную силу удару. Да и спрыгнуть с коня легче, когда тот внезапно свалится с ног на полном скаку, увлекая за собой седока. Но так хуже коня чувствуешь, да и управлять им сложнее, если необходимы свободными обе руки. Тут уж как везде — одно в ущерб другому.

Он направился к Угнуду, когда услышал за спиной голос коневода:

— Гонорт, поговорить бы.

Они отошли в сторону. Понятно, о чем хочет попросить Жанир, об этом Челей еще вчера вечером поведал: здесь, в Голинтере, коневод живет со своим многочисленным семейством, среди которого только дочерей целых четыре. Младшая совсем еще девчонка, а вот с остальными проблема. Вернее, не с самими дочерями, с поселившимися неподалеку наемниками. Много их, так что и сыновья коневоду не помощники. Ну и жалуются дочери, что пристают они к ним. А наемники, в ответ на увещания отца, только смеются: мол, господин барон даже рад будет, если у него сервов прибавится.

— Дочери? — коротко поинтересовался у него Дариус, и тот кивнул в ответ.

— Не волнуйся, отец, завтра мы уже отправимся. А пока…

Он нашел взглядом среди внимательно смотревших на них наемников, явно понимающих, о чем идет речь, Ториана:

— Тор, головой отвечаешь, — уловив скептическую ухмылку Галуга, мол, нашел кому доверить — козлу капусту.

'Может быть и так, — в душе согласился Дариус. — Только кому еще? Тебе, что ли? Так кто тебя слушаться станет? С Торианом все будет нормально — он девушку и сам не обидит, и другим в обиду не даст. А уж если и случится что-нибудь, так только по взаимному согласию, а от этого куда денешься?'

Угнуд, крупный, мордатый мужик с блеклыми, почти бесцветными чуть на выкате глазами, на вопрос Дариуса о Сторне, долго морщил невысокий лоб, на время сделав его совсем узким:

— Сторн, Сторн, что-то знакомое… Погоди-ка! Нет, по-моему, того Стонуром звали. Нет, гонорт, — развел он с сожалением руки. — Как будто и вертится на уме что-то, а вспомнить не могу, ты уж извиняй. Но если вспомню, сразу скажу.

Дариус отошел от Угнуда с разочарованием: столько надежд у него было на этот разговор, и вдруг на тебе — на уме вертится, и всего-то. Он даже сплюнул в сердцах.

Челей на обмен пошел легко. Еще бы — арбалет стоил явно дороже той маркранской сабли, которую попросил за него Дариус.

Присутствующий при обмене Ториан посмотрел на него очень выразительно, но не сказал ничего.