Даркнес

— Женщины и дети начали кричать, прятаться и плакать, когда мы добрались до их лагеря. Мы испугали их. Они не были особо вооружены и даже не пытались использовать то немногое оружие, которое у них было, чтобы хотя бы постараться защитить себя. Они были слишком напуганы и шокированы при виде нас. Мы просто должны были вырезать их. Но мы отказались и ушли. Люди приказали нам вернуться и выполнить приказ. Мы проигнорировали его.

Фьюри не скрывал облегчения, и Даркнес не винил его за эти эмоции. Потом на лице Фьюри отразился ужас.　

— В знак наказания они убили наших братьев.

Даркнес мог просто кивнуть. Это было проще всего. По крайней мере, причина их смерти немного успокоила мужчину.　

— Если бы все было так просто. — Он сделал глубокий вдох. — Присядь.　

Он и сам последовал своему совету и сел на стул по другую сторону стола.

Фьюри сел.　

— Договаривай.

— Нас вернули в лагерь, и человек, который возглавлял всю эту операцию, был в бешенстве. Я бы с радостью убил его своими голыми руками. Он приказал нам вернуться и выполнить приказ, но мы отказались. Мы стояли в таком строю, как они нас научили — друг от друга на расстоянии восьми метров в шеренге. Человек приказал другому, который контролировал наши ошейники, выйти вперед и передать ему пульт. Он сказал, что взорвет ошейники, если мы не убьем. Мы продолжали стоять. Номер Четыре сразу умер.

Фьюри весь побледнел. Он молча кивнул.

— Номер Три знал, что он следующий. Он даже не пытался убежать. Это все равно было невозможно. Мы знали, что атаковать людей было бы бесполезно. Двенадцать охранников были готовы открыть огонь, стоило нам только пошевелиться. Он умер следующим.

— Можешь не продолжать. Тебе слишком тяжело говорить об этом. Я понимаю.

Даркнеса душили эмоции.　

— Нет, не понимаешь. Два других брата умерли по-другому. Я убил их.

Фьюри еще сильнее побелел.　

— Почему?

— Номер Два яростно заревел и сказал людям, что он вернется в лагерь и разорвет их на куски. Ему нужно было на ком-то выплеснуть злость. Я видел это по его глазам. Убийство наших братьев у него на глазах лишило его последнего самообладания. Его больше нельзя было назвать мужчиной, которого я когда-то знал. Человек засмеялся и сказал, что у каждого есть свой предел. Он приказал нам вернуться в лагерь и убить тех женщин и детей. Я видел, что номер Два хотел пролить кровь. Я бросился к нему, как только человек отвернулся, чтобы поговорить со своими подчиненными, чтобы поздравить их с успешно выполненной миссией. Я напал на номер Два и сломал ему шею.

Фьюри закрыл глаза, и Даркнес отвернулся. Он не мог винить мужчину за то, что тот не мог больше смотреть на него. Он опустил глаза и посмотрел на свои руки — на те самые, которыми он убил своего брата.

— Даркнес, посмотри на меня.

Он с трудом поднял голову и выдержал взгляд мужчины. В глазах блестели слезы, но он не заметил и намека на ненависть.

— Мне очень жаль, — отрывисто сказал Фьюри.

— И мне.

— На твоем месте, я поступил бы также. Ты не мог позволить ему атаковать невиновных.

— Я еще не закончил. Не стоит жалеть меня.

— Что может быть хуже?

— Мужчина, возглавляющий эту операцию, взбесился, и начал выкрикивать проклятия. Я встал на свое место в шеренге. Был уверен, что он либо взорвет мой ошейник, либо прикажет охранникам расстрелять меня. Я был готов умереть. Я только что потерял братьев и оплакивал их смерть. Я никогда раньше не испытывал столько боли.

— Я тоже ощущаю ее.

Даркнес не сводил с него глаз.　

— Они вернули меня назад в палатку. Я не понимал, почему они позволили мне жить, но спустя полтора часа все стало ясно. Ко мне пришли тот мужчина, шесть охранников и Галина. Я увидел ее и решил, что они собираются наказать меня. Я думал, что они собираются убить ее у меня на глазах и усугубить мои страдания.

— Проклятье.

Фьюри вытер пальцами слезы, которые еще немного и потекли бы по щекам.

— Я извинился перед ней. Ее собирались убить за то, что я натворил. Я решил, что если нападу на них, то они убьют меня, а ее оставят в живых. Я напрягся и приготовился сделать это.

Фьюри громко втянул воздух.　

— Скорее всего, они бы убили ее в любом случае.

— Она засмеялась, Фьюри. Она сказала, что я должен извиниться за все то время, которое ей приходилось притворяться, будто ей приятны мои прикосновения, хотя на самом деле я внушал ей только отвращение. Поначалу я думал, что она блефует, чтобы оттянуть время, но она не останавливалась. Она лгала мне. Все, что она сказала, было ложью. Она работала на них за деньги. У нее и правда были дети, но она заверила меня, что отдала их сразу после рождения, потому что она не представляла себя в роли матери. Я стоял просто в шоке, а она насмехалась над моей доверчивостью и рассказывала, как она передавала все, что я ей рассказывал, Дарвину Хэвингсу. Они знали, что у нас есть слабые места, и ее задачей было узнать о них. Они и послали нас в тот лагерь, зная, что там только женщины и дети, чтобы проверить, превратились ли мы в беспощадное орудие, как они того хотели. Мы провалили их план.

Фьюри зарычал.

Даркнес посмотрел на свои руки.