Даркут. Великий перелом

Шаман посмотрел на ребенка, покачал головой. Взял записку и прочитал вслух:

— Ее зовут Айжар. Она дочь Мамия. Пожалуйста, позаботьтесь о ней.

— Это моя внучка, — воскликнула мать. — Наконец-то! Какая хорошенькая, прямо ангелочек.

Малышка улыбалась, глядя на Мамия. Мать взяла ее и заворковала.

— Послушайте, — сказал шаман. — Я слышал, что от встреч человека и пери иногда появлялись дети. Такое бывает. В них соединяется все самое прекрасное или самое ужасное. Невозможно угадать, кем вырастет эта девочка. Она может стать героиней, которая спасет народ, а ее имя останется в преданиях.

— Ну, конечно, моя Айжар будет этой героиней, — воскликнула мать Мамия, прижимая малышку к себе. — Она вырастет красавицей и выйдет замуж за каана!

— А еще она может стать демоном, сосущим кровь людей, — сказал шаман.

Мамий посмотрел на него.

— Не стоит так отзываться о моей дочери.

— Дайте я осмотрю ее, — попросил шаман.

Мать глянула на сына. Он кивнул. Она отдала ребенка шаману.

Шаман снял пеленки и малышка расплакалась. Шаман заглянул ей в рот, пощупал кожу, подул на макушку. Девочка истошно ревела.

— Мне надо взять ее кровь для ритуала, — сказал шаман. — Только тогда я смогу решить окончательно. Сейчас она выглядит вполне нормальным ребенком.

— Дайте сюда, — мать взяла ребенка на руки. — Она замерзнет. Незачем брать ее кровь. Достаточно простого осмотра.

Девочка утихла.

Снаружи снова залаял Актос и послышался говор людей.

— Соседи пришли, — сказала мать. — Пойдем, Мамий, скажем им. Девочку до сорока дней показывать не будем.

Она положила малышку в колыбель и повязала на голову белую косынку. Мамий встал, а дочка улыбнулась ему.

Они вышли из кибитки, шаман за ними. Актос перестал лаять. Мать Мамия заговорила с соседями.

Актос забежал в кибитку. Подбежал к колыбели, понюхал. Шерсть на загривке встала дыбом. Пес зарычал.

Из колыбели высунулась детская ручка. Махнула пальчиками. Пса отшвырнуло назад, к стенке кибитки. Он сильно ударился и упал на пол.

Детская ручка еще раз махнула в воздухе, сделала непонятный знак. Секира качнулась и обрушилась на Актоса. Он успел жалобно тявкнуть, и лезвие отрубило ему голову.

Вскоре в кибитку вошли Мамий и мать. Остановились у порога, глядя на мертвого пса.

— Убери его, — сказала мать сыну. — Я сейчас смою кровь. Сколько раз ругала его, чтобы не грыз оружие. Сам виноват.

Малышка ангельски улыбалась в колыбели.

Степные сокровища

Когда Кара-Шахин прицелился в оленя, неподалеку пронзительно закричала девушка. Олень встрепенулся, отскочил в сторону. Зашуршал в зарослях. Исчез. Только покачивалась ветка карагача, задетая рогами.

Кара-Шахин опустил лук. Внутри все кипело. Он выслеживал оленя все утро. Великолепный самец в расцвете лет, с гигантскими рогами. Только подобрался на расстояние выстрела, и все испорчено.

Девушка закричала снова. Почти сразу закричал мужчина. Нет, даже двое мужчин. Что там, свадебный пир устроили?

Кара-Шахин был мергеном из рода корлок. Низкорослый, смуглый, с короткой стрижкой и небольшой бородкой. Глаза узкие, но зоркие. Ходил чуть сутулясь. Сколько себя помнил, всюду ходил с луком и стрелами. Первый приз на соревнованиях по стрельбе выиграл в пять лет.

Корлоки отказались подчиняться каану Линху, и тот разгромил мятежное племя. Кара-Шахин тогда учился в лагере Иргилэ. Его семью и родичей уничтожили. После учебы вот уже пять лет он бродил по Ташт-и-Даркут.

Все лето лучник охотился в поймах реки Мавы. Здесь много болот, скот мог утонуть, даркуты тут редко кочевали. Он набил кучу варрахов и огромных бобров. Осенью отвез шкуры в Суяб, город на юге, хорошо продал. Поехал на запад, через степи, хотел перезимовать у горы Тэйанг-каан. Вчера он добрался до лесистых холмов, покрытых карагачами, дикими яблонями и липами. Между деревьев густо росли заросли тугая. Переночевал, утром заметил оленя, решил подстрелить, но ему помешали.

Люди кричали в зарослях. А еще клекотал фороракос. Кара-Шахин постарался подавить вспышку гнева.

Глупые неуклюжие проходимцы привлекли внимание фороракоса, исполинской двуногой птицы. Этот хищник не любит, когда его тревожат. Люди стали жертвой его злобы, и теперь раскричались на всю степь.

Быть взволнованным, разъяренным или испуганным. Нет худших ловушек для разума лучника. Любое состояние мешает попасть в цель.

Кара-Шахин глубоко вздохнул. Утихомирил гнев. Пошел сквозь заросли на крики.

Вскоре он взобрался на вершину холма, выглянул из густой травы. К этому времени крики утихли.

В ложбине огромный фороракос терзал клювом труп мужчины. В том, что он погиб, можно не сомневаться. Череп пробит в нескольких местах и залит кровью.

Поодаль на ветвях карагача сидели парень и девушка. Оба в традиционных костюмах горожан: на парне разноцветный халат, на девушке желтое платье до пят. Видно, тоже ехали из Суяба. Птица оторвала от трупа мужчины руку, подбросила в воздухе и заглотила. Девушка опять закричала. У нее совсем нет мозгов?