Дарованная Гладиатору

Мы смогли построить удивительную жизнь на этом острове. У нас много друзей, которые за годы стали нам как семья. Эти люди гораздо лучше, чем была моя настоящая семья.

— О, Боги! Какой прекрасный вид! — восторгаюсь, останавливаясь у кромки воды. Солнце сверкает на море, деревья покачиваются на ветру. Мы окружены яркими цветами среди высокой травы. — Я уверена, что у тебя получится прекрасная картина.

Когда мы прибыли на наш остров и купили ферму, Кезон обнаружил в доме комнатку, в которой была мастерская живописца. Он принялся расчищать хлам, чтобы выбросить его и… пропал. Когда спустя несколько часов я вошла в мастерскую, Кезон рисовал самую великолепную картину, на которой была изображена… я. Вот так неожиданно открылся талант моего любимого великана. Он так же талантлив в обращении с кистью, как и с мечом. Теперь любимый рисует для души, и чтобы заглушить воспоминания о своей прежней жизни.

— Да, место красивое, — соглашается Кезон, и, оторвавшись от созерцания водной глади, смотрит на меня, — но даже и близко не сравнится с твоей красотой.

Я с трудом сглатываю, когда вижу этот взгляд в его глазах. Взгляд, из-за которого я забеременела шесть раз.

— Раздевайся, — вкрадчиво рычит он.

Я оглядываюсь вокруг.

— Может не надо, а? Мне, конечно, нравятся картины, на которых ты рисовал меня юной, — я застенчиво скрещиваю руки на груди. — Тогда я была красивой.

— Теперь ты еще красивее, моя Венера, — горящий взгляд Кезона скользит по мне.

— У меня же складочки на животе, да и грудь висит, словно ветвь под тяжестью плодов…

— Раздевайся, — командует муж тем самым твёрдым доминирующим голосом, который всегда заводит меня.

Я судорожно сглатываю.

— Ты же едва выдержишь два взмаха своей кистью, прежде чем начнешь гладить кое-что другое.

Сексуальная улыбка расплывается на лице Кезона, а его глаза темнеют от вожделения.

— Давай проверим? — искушает меня он.

Я с трудом сглатываю, думаю долю секунды и …

— Ладно, — сдаюсь и снимаю верх платья до пояса, обнажая грудь. Её досуха высосали наши дети, но Кезону она почему-то до сих пор нравится. Очень нравится. — Этого хватит?

— И попку тоже.

Покачивая бёдрами, я стягиваю платье вниз.

— Ты же понимаешь, что эта картина будет слишком уж непристойна, чтобы продавать её на рынке.

Кезон облизывает губы, наблюдая за мной.

— А она будет только для моих глаз, — рокочет он низким хриплым голосом. — Точно так же, как и твоё тело предназначено только для моих глаз.

А дальше всё происходит так, как я и говорила…

Кезон делает пару взмахов кистью, прежде чем раздеться и подойти ко мне с уже возвышающимся мужским достоинством, твёрдым, как камень.

— М-м-м, может, на этот раз у нас получится мальчик? — сквозь стон выдыхаю, когда Кезон глубоко проникает в меня.

Он улыбается, прежде чем простонать.

— Н-е-т. Будет ещё девочка. Мне нравится быть для них безобидным львёнком.

И спустя несколько минут у меня в утробе начинает расти седьмая девочка.

Я уже точно могу это сказать, поскольку чувствую всё тоже самое, как было с моими предыдущими шестью.

И так же, как и с ними, знаю, что всё будет идеально.

Конец!