Даруль Китаб. Книга II. Метафизика

Научное наследие Халифата либо замалчивается, либо искажается, причём и мусульманскими исследователями в том числе, акцентируя внимание слушателей, всё чаще, на политических или военных аспектах жизни того времени. Можно найти массу книг о междоусобицах, интригах, кознях и братоубийстве ради власти, но даже эти стороны, как правило, представлены в сильно искажённом виде, при этом, почти ничего не найти об исламском интеллектуализме, литературе, искусстве, об исламской нравственности и ценностных ориентирах. В результате простой человек, интересующейся арабо-мусульманской традицией, начинает относится к ней с подозрением, поскольку у него возникает ощущение, что она сплошь состояла из конфликтов, трагедий, узурпаторства и порабощения. Из-за этого искажённого образа даже сами мусульмане стали стесняться читать свою историю.

Мы бесконечно благодарны тем редким Западным мыслителям, которые прямо указывает на важнейшую роль исламских эрудитов в формировании современной мировой науки. Их голоса, как правило, одиноки, но тем они и важны, и дороги для нас. Именно эти люди, наряду с редкими мусульманскими энтузиастами, не дают окончательно погаснуть славным именам великих исламских мыслителей и вдохновляют на изучение того великого наследия научной традиции, на основе которой была сформирована вся дальнейшая прогрессивную мировая наука.

Вам скажут, что Фрэнсис Бэкон «прародитель» экспериментальной науки, Рене Декарт «отец» научной методологии, а Мигель Сервет в XVI веке впервые описал малый круг кровообращения человека. Безусловно, все они были великими интеллектуалами, истинными служителями просвещения и их имена совершенно заслужено отпечатаны на главных страницах истории научной мысли. Без них бы не было современного знания и это непреложный факт.

Но вы нигде не узнаете, что свой путь они начинали с важнейших новаторских достижений арабо-мусульманских учёных Средневековья, одно из которых – создание единой универсальной стратегии научного исследования. Первым кто это сделал – Хасан ибн Хайсам ещё в X веке. Математик, астроном, оптик, энциклопедист удивительного уровня, опередивший своё время. Это была ключевая фигура, к которой отсылают большинство историков науки, свободных от шовинистических предубеждений. Латинский мир очень хорошо знал его работы и его самого под именем Альхазен. Помимо собственно научных достижений, именно он впервые стал проводить свои исследования, одновременно выстраивая чёткую систему правил и способов наблюдений, анализа, опытов и экспериментальных расчётов.

Античные мыслители привели науку к необходимости создания точного механизма исследования, начатого ещё Платоном и Аристотелем, а исламский интеллектуализм создал эту систему, основав единый методологический корпус, адаптированный для следующего шага к познанию мира. Этот механизм, в свою очередь, был принят, дополнен и модернизирован последующими христианскими учёными, и направлен на продвижение науки вперёд, к следующему поколению учёных.

Но сегодня об этом стараются лишний раз не упоминать.

Зачем открывать европейцам, а главное мусульманам, что ислам – это образование и просвещение, а не тьма невежества, что ислам – это разум и сердце, это мозги, это просветление сознания. Ислам – это высочайший путь приближения к Творцу через познание мира, трудный, но одновременно живой и величественный.

Или зачем, к примеру, громогласно объявлять на весь мир, что на самом деле экспериментальная наука началась задолго до европейского просвещения, когда исламские математики, астрономы, механики, врачи и алхимики вывели систему опытного познания на качественно новый уровень, изучая таким образом движение звёзд, фармакологические свойства лекарственных препаратов, природу металлов, строение организмов и взаимосвязи элементов природы. Для более качественного математического расчёта, они создавали измерительные приборы, механические конструкции, инструменты, одновременно разрабатывая методику их применения при постановке тех или иных исследовательских задач.