Лагерь на Бодензее. Диггс у костра. Салливан, Беттс и Хемпхилл у своих палаток. Зеленый луг покрыт низким стелющимся растением, похожим на бирюзовый клевер. Высокая облачность, прохладный порывистый ветер.
Постскриптум. Или, может, пора прекратить называть эти заметки постскриптумами и признать, что на самом деле это письма Каролине? Каролина, надеюсь, когда-нибудь ты их прочтешь.
С момента трагической гибели Гиллвени наша экспедиция проходит без происшествий, хотя то событие висит над нами, как туча. Финч стал совсем мрачен. Думаю, винит себя. Он что-то безостановочно пишет в блокноте и почти не раскрывает рта.
Мы разбили лагерь на лугу, который описал Эразмус. В огромном количестве видели диких меховых змей, скользящих по земле, точно тени облаков в солнечный день. Находчивый Том Комптон даже загнал и убил одну, так что на ужин у нас сегодня змеиное мясо – жирные стейки, по вкусу напоминающие дичь; но после ежедневных консервов это сущее лакомство. Лодки спрятаны под выступом мшистой гранитной скалы на безопасном расстоянии от края воды. Они вдобавок укрыты брезентом, так что найти их можно, только если очень внимательно искать. Хотя кто станет искать их здесь, в этом пустынном краю?
Мы ждем прибытия Эразмуса со вьючными змеями и припасами. Том Комптон твердит, что мы могли бы получить сколько угодно змей совершенно бесплатно – они повсюду вокруг нас, и зачастую это не фигура речи. Но звери Эразмуса приучены ходить в упряжи и носить вьюки. Они уже избавили нас от необходимости везти все снаряжение на лодках.
Будем надеяться, что Эразмус появится, как и обещал.
Мы все уже успели узнать друг друга как облупленных – со всеми нашими пунктиками и индивидуальными особенностями, коих миллион, – а я даже имел несколько приятных бесед с Томом Комптоном, который после того, как мы чуть не разбились о скалы, стал относиться ко мне чуть уважительнее. В его глазах я все еще изнеженный житель Восточного побережья, который зарабатывает на безбедную жизнь с фотоящиком, как он именует камеру, но я оказался достаточно инициативен, чтобы произвести на него хорошее впечатление.
Да, у него самого жизнь была нелегкая, что отчасти оправдывает его скепсис. Родившись в Сан-Франциско нищим полукровкой (Том называет себя потомком рабов, индейцев и неудачливых золотоискателей), он самостоятельно выучился читать, устроился на торговый флот и в конце концов оказался в Джефферсонвилле с его первобытными нравами, где нашел применение своим первобытным талантам и снисхождение к своим первобытным манерам.
Я знаю, Каролина, что ты сочла бы его неотесанным, но в глубине души он хороший человек, которого к тому же полезно иметь рядом в сложной ситуации. Я рад его обществу.
Мы ждем Эразмуса уже неделю и будем ждать как минимум еще одну. К счастью, у меня есть номер журнала «Аргоси», который я выменял на геологический талмуд Финча. В нем напечатана очередная глава «Затерянного царства Дарвиния» Берроуза, продолжение «Приключений в древней глуши»: тут тебе и динозавры, и благородные дикари, и колония злобных аристократов, которые их угнетают. Знаю, ты не жалуешь подобного рода чтиво, и должен сказать, что Дарвиния из самых безумных фантазий Берроуза меркнет в сравнении с Дарвинией настоящей, с ее слишком твердыми холмами и прохладными тенистыми лесами. Впрочем, журнал помогает мне отвлечься от реальности и служит предметом зависти для остальных участников экспедиции, поскольку я не склонен его одалживать.
Ловлю себя на мысли, что мне не терпится поскорее вернуться обратно в цивилизацию – к высотным зданиям, газетным киоскам и всему такому прочему.
