Дары силы

       За вечер, дворянское сословие Роолинка, пополнилось еще тремя дворянскими фамилиями, Нина возвела в дворянство, не смотря на ее неуверенные протесты, еще Сунильду. А завершилось все хорошим застольем, продукты, плюнув на осторожность, сотворили Федор и Нина. Сложно было с охраной лагеря, но ее в этот день, взяли на себя непьющие ястреги. В общем вечер удался на славу.

       Когда все улеглись, Федор зашел в палатку, пожелать спокойной ночи, новоявленной сестре. Нина имела свой обычный вид, но сидела явно злая. Федор усмехнулся и решил обдуманно совершить жизненную ошибку. Начать разговор с женщиной, о причинах ее плохого настроения.

       - Что случилось с вами уважаемая дэри, - начал он, стараясь изобразить из себя вежливого дворянина.

       - Да вот, у меня есть мысль, и я, ее думаю.

       - И что это за озарение?

       - Думала, вот решила попудрить носик, а ничего нет.

       - В каком смысле ничего?

       - Ну, ни зеркала, ни косметики соответствующей, а возле этого Синеозерья ничего такого, кроме еды и одежды, не создается. К стати, вон в углу одежда, для нашей свиты, на завтра.

       - А насчет косметики, это мысль, я теперь тоже буду ее думать,- сказал Федор, выходя из палатки.

    3

       Утром караван вступил в зону Синеозерья. Два каменных столба, означавших его начало, пропустили путников без проблем. Но преображение, которое произошло с окружающими, оказалось не таким глобальным, как ожидал Федор. Кони не изменились вообще, то есть, никто из них не превратился, например, в ишака. Переодетые, стараниями Нины, новоиспеченные дворяне тоже. Но остальные, особенно те, кто долго прожил в Стеоне, изменились сильно.

       Не то, чтобы они были одеты в лохмотья, но очень многие плохо. На старой одежде было много заплат. Большинству попутчиков, явно требовалось постираться. Дочери Сунильды, которых возведение матери в дворянское достоинство, автоматически освободило из рабства, например, были одеты в легкие матерчатые шаровары, неясного цвета, и безрукавки, из плохо выделанной кожи. По состоянию одежды, караван стал напоминать гонимых на каторгу политзаключенных, как их изображали художники соцреализма. Такое преображение не понравилось Федору, и он решил задать несколько вопросов Ворону, на тему исправления положения.

       - Не переживай батор, на следующей стоянке будет купальное озеро, там мы задержимся, чуть дольше обычного, - ответил всезнающий маг. - Только охрану надо выставить понадежнее, здесь много бандитов, из тех, кто не в ладу с магией.

       - А надолго, мы там остановимся.

       - Да пока не решим. Что делать дальше, собственно Воличь состоит из крепости, казарм и порта, ну еще кварталов где живет обслуживающий войско народ. А собственно рынок и торговая часть, это за первым постом. Да к вечеру сам все поймешь.

       А до вечера, у Федора состоялся еще один разговор, на этот раз, из глубины каравана появилась Сунильда.

       - Не уделит ли уважаемый батор, несколько минут мне - начала она разговор, подъехав к нему на тонконогой каурой кобыле.

       - А почему, ты обращаешься ко мне как низкородная, ты собственно, дворянка, со вчерашнего дня?

       - Ладно, князь, знаю я кто ты, знаю, что чуть что, чучело из меня сделаешь, по тому не боюсь, только дело у меня к тебе серьезное.

       - Если мы на долго задержимся в Воличе, нужно будет много денег, народу с нами немало, а того, что выручим за фураж, хватит не на долго. Вот я и подумала, а не послать ли пару воев в замок Штерн, есть там шкатулка одна, весит не много, а золота в ней, больше чем ты весишь, с конем вместе.

       - И что там?

       - Долговые расписки, наш голам награбленное хорошо пристраивал, купцов ссужал, перекупщиков, многие из них живут в Воличе.

       - Слушай, дэри. У тебя своего майората нет, так?

       - Так, батор.

       - Вот и распоряжайся в моем как в своем, даст бог стану князем, будет он твоим, еще есть вопросы?

       Сунильда поклонилась, и молча развернула кобылу.

       Около полудня, между двумя дальними холмами, блеснула вода. К моменту, когда караван подъехал к озеру, Федор уже знал, что стоянка будет тут, и до завтра. А когда озеро стало видно совсем близко, он понял, что любые приказы будут бессильны. Как и говорил Ворон, озеро было приспособлено для купания, но такого Федор не ожидал.

       Прямо вдоль дороги тянулись путевые лагеря, для нескольких караванов сразу. Лагеря ограждали стены, в два человеческих роста, уходящие метров на десять в воду. Перед водой была еще одна стена, с узкой калиткой, отделяющая сам лагерь от берега. Все было устроено так, что подойти к берегу, в определенном месте, можно было, только пройдя лагерь, и миновав узкую калитку. Правда, такие лагеря были платными, и даже охранялись небольшим воинским гарнизоном, а берег в обоих направлениях от лагерей, был обнесен высокой стеной, километра на два. Глядя в умоляющие глаза Нины, Федор плюнул на нехватку денег, и отдал три серебряных монеты за лагерь, и одну, как сказал смотритель, за баню для всех. После этого страж открыл им деревянные ворота, и путники въехали на оплаченную территорию.