Дастур ал-Мулук (Назидание государям)

Когда эта весть дошла до слуха приближенных его величества [Субхан-Кули-хана], языком вдохновения они сказали: ”От этого недостойного поступка как бы не раскрылись двери раздоров; прежде чем вспыхнет огонь [мятежа] из-за этого дела, и наберется сил слабый враг, нам следует направить поводья решения в сторону полюса ислама — в Балх”.

В то время, когда владыка востока (солнце) перенес лазуревый небесный трон к созвездию Каус[282], прибежище мира шах [Субхан Кули-хан], не обращая внимания на тучи стрел /Та 192/ из тетивы зимней стужи, вместе с отважным храбрым войском, развернув победоносное знамя, выступил в поход. Проворные фарраши стали переносить палатки счастья, шатер славы его величества в сторону Балха.

Стихи

Когда шах — завоеватель стран — узнал

О положении дел в Балхе и о дерзком [сыне],
Выкинул он из головы желание сна,
[Вдел ноги], свыкшиеся с победой, в стремена. |Т 52а|
Так стремительно он ехал верхом на коне,
Что летели искры из-под копыт коней.
Он прибыл в Касби, словно горный поток,
Оттуда возымел желание [направиться] в Карши.
Пробыл там он два-три дня, |Л 186а|
Затем уехал оттуда верхом на коне.
Когда стремящийся к счастью шах из города Карши
Направился в Балхскую область,
Он отогнал с глаз сон,
/Та 193/ Остановился у реки.

Словом, когда знамя шахской власти бросило тень прибытия в Келиф[283], [хан] приказал Мир Ашраф кутвалю[284], чтобы [тот], переправившись через реку раньше, чем перейдет победоносное войско, вошел в крепость Келиф, дабы сторонники Сиддик-хана не оказали сопротивления подобному морю победоносному войску Мавераннахра.

Когда воины Бухары воочию увидели обилие воды и трудности [переправы] через реку, они поняли, что всякий, кто войдет в нее без плотов и губсаров[285], ввергнет в пучину смерти корабль своей жизни и, распростившись с жизнью, не выплывет до следующего года. Поэтому они стояли растерянные на берегу реки, точно прыщи [на губах] от лихорадки. Страх перед переправой через реку вверг их в пучину растерянности.

Его величество [Субхан-Кули-хан], узнав об озабоченности /Та 194/ путешественников по бурному морю, приказал приступить к работам, связанным с [приготовлением] средств переправы через безбрежное море. Когда громкоголосые глашатаи довели до слуха разума пловцов, обладающих [широким], как море, |Л 186б| сердцем, призыв к переправе через реку, некоторые из них, поступая согласно повелению его величества, занялись спуском [на воду] плотов, иные провели всю ночь за изготовлением губсаров.

Казий Бади' Несефи, у которого развевающаяся борода [во |Т 52б| время разговора] от высокомерия то поднималась, то опускалась, [доходя] до груди, [теперь] потерял способность рассуждать, стал веретеном [в руках] судьбы, ступая иа корабль, этот входящий погрузился в Оман размышлений, водолаз его воображения погрузился в море смущения, на воде /Та 195/ он был охвачен лихорадкой, дым безумия устремился в его голову, изо рта выступила пена, похожая на расчесанный хлопок, и он твердил: ”У меня кружится голова, как бы я не упал, скорчившись”. Один из рассудительных мореходцев, увидев этого погруженного в море грехов, сказал: ”О казий, отгоните от своего сердца это волнение, если даже сто раз переправитесь через эту реку, не замочите [даже] кончики ваших пальцев”.

Великие эмиры Гаиб Назар-бий сарай, Махмуд-бий парва-начи катаган, Шир Гази-бий дадха, Адил мирахур минг и воинственные мужи, которые участвовали в этом благословенном походе, отряд за отрядом входили в реку и, подобно волнам, добирались до берега. Умудренные опытом люди, увидев волнение реки и бушевание волн, думали, /Та 196/ что текущая река ожила.

Слова его святейшества мавлави [Джалал ад-дина Руми, |Л 187а| который] является источником перлов мысли, подтверждают это положение.

Стихи

Когда в воде очутилось его обнаженное тело,

Ожила текучая вода.

Мулла Сайида[286] эту мысль также выразил в стихах.

Стихи

В небе тотчас же раздался вопль,

От моря людей забушевала вся река,
Всякий, кто переходит через опасное море,
Вызывает крик ужаса у текущей воды.