Data: полтора столетия будущего

Потом, в незаметно надвинувшихся за разговорами сумерках, дядька с Сергунькой пошли к мосту и незнакомец свернул направо к дому бабушки Груни и Гриши-милиционера. Здоровенный кобель лениво облаял их из будки. Кобелю тоже не хотелось вылезать в промёрзший, прорезаемый ледяными струями ветра, мир.

Сергунька получил напоследок ещё одну, маленькую, шоколадку в чудесной «золотинке» и спрятал её за пазухой, откусив немного. Чуть-чуть. И даже не половину. Он решил отдать это чудо маме и пусть она сама делит между сёстрами и Сергунькой. Пусть всё будет по-честному. Вот только не знал он, стоит ли говорить о той, первой шоколадке? И мучаясь угрызениями совести, решил, что не стоит. Сёстры могли и отлупить — даром, что вон, какие вытянулись. «Дурная трава кверху тянется!» — сердилась, бывало, мать.

Дядька что-то говорил напоследок, Сергунька кивал головой, глядя на то, как человек нервно затягивается необычной, трофейной, наверное, сигаретой из яркой коробочки. Потом незнакомец развернулся и побрёл по тропинке, неуверенно ступая в своих безобразных «говноступах», как сказал бы соседский дед. А Сергунька поплёлся домой.

— Хм… что же я матери-то сказал тогда? — пробормотал Сергей Прохорович. — Не помню. Надо же — не помню!

Вроде, мать пришла позже обычного и сходу надавала сёстрам подзатыльников. Наверняка досталось и Сергею Прохоровичу…

Прошлое мёртво уходило вглубь, как застывшая толща зеленовато-чёрного зимнего льда. И не разобрать уже было что там, — на расстоянии, казалось бы, вытянутой руки, — семьдесят лет назад. Ни упоминал ли кто при Сергуньке о появившемся у Гриши-милиционера незнакомце странной наружности, ни о чём-либо вообще. Ничего — кроме постоянного, пожирающего как раковая опухоль, голода.

— Ну, ты даёшь, дед! — сказал на следующий день внук Антон, сделавший дежурный звонок деду на сотовый. — Говоришь, он в горнолыжном костюме был? Это ты, наверное, телевизора насмотрелся. Типа, «Скользящие», помнишь?

Сергей Прохорович помнил. Нет, этот дядька на путешественника во времени не тянул. Наверное, катался себе… или катается, или ещё будет кататься, среднестатистический мужик лет тридцати-сорока где-нибудь на Ежовой или Солнечной, а то и на Уктусе… и въезжает прямиком в прошлое, да ещё и в Алапаевск, куда по железной дороге верных сто восемьдесят километров.

И трясётся такой дядя в редком ельнике, дожидаясь сумерек и не желая выделяться своим нарядом, и клянёт судьбу, и строит планы великие — Москва, Сталин, НКВД. «Обратите внимание, товарищи, на состояние атомной промышленности. Ах, какие у меня доказательства? Костюм, лыжные палки, ботинки, часы-трусы и обёртки от шоколада… и сотовый телефон!» Впрочем, как раз этого-то при нём, похоже, и не было…

Ну, на деньгах год выпуска покажет, если деньги при себе…

— Нет, — пробурчал дед, — ни хрена у этого парня не вышло. Это ж рано или поздно известно бы стало!

— А откуда ты знаешь? — спросил него внук Антон и Сергей Прохорович услышал, как тот бибикнул на кого-то. — Урод, прямо под колёса бросается! Так вот, я говорю — откуда ты знаешь? Может и добрался мужик до Москвы и Сталина и живём мы все теперь в альтернативной реальности!

Днём, подремав, Сергей Прохорович отправился на кухню загружаться дневной порцией лекарств. «Энап», «Ренитек», «Гипотиазит» и так далее — тонкая верёвочка, держащая на поверхности не желающее умирать существо… пенсионера… человека. В телевизоре показывали сериалы про ментов, бандитов, гнали эстраду, заумно рассуждали о какой-то далёкой от жизни московской чуши. Перещёлкав все тридцать с лишним каналов, Сергей Прохорович решил прогуляться до магазина и купить кончившееся ночью молоко. Идти было далековато — через три квартала. Там и дешевле, и молоко вкуснее. Хм… во всяком случае — дешевле.

Поскрипывая по снежку, выпавшему за ночь, кутаясь в тёплый шарф, Сергей Прохорович думал о том, как стыло и погано было брести за гнилой картошкой… и как он засыпал там, на дороге… и каким замечательно вкусным и сытным был шоколад.

Простая мысль пришла ему в голову: вполне возможно, что незнакомец всё-таки изменил историю хотя бы тем, что маленький шестилетний доходяга смог вернуться домой в страшном, мертвенном январе тысяча девятьсот сорок третьего года.

СТРОИТЬ СТЕНЫ

Средний Урал, Екатеринбург, 2033 год

Что бы уж сразу разобраться со всем этим делом — коротко скажу, что к апрелю я совсем опустился. Целей и желаний не было. Жить было скучно и неинтересно.

Я работал главным редактором новостей на одной из наших телекомпаний. Ну, сами понимаете — суета, дым коромыслом, матюги и оперативки, работа чуть ли не до полуночи и, практически, без выходных.

Сейчас, когда инет на самом своём подъёме, старые добрые команды новостёров, как ни странно, снова в моде. Все эти инет-пэты конечно же хороши, но одно дело смотреть пэт, тупо сдёрнутый с камеры слежения, а другое дело — не только показать новость, но и наполнить её смыслом закадровой начитки, да ещё и выразить своё личное мнение касательно произошедшего события.