Датские сказки

       - Зашвырну я тебя сейчас за самые тучи, да так, что ты и на землю не вернешься!

       Схватил тролль камень, да как швырнет его в небо! Стал Кристоффер считать. Досчитал до ста тридцати двух, и тут камень оземь грохнулся.

       - Ловок ты кидать, - говорит Кристоффер троллю, - только камень-то все-таки на землю упал! А теперь гляди, как я кидаю.

       Нагнулся парень вроде бы за камнем, а сам потихоньку птичку из-за пазухи вынул и бросил ее вверх. Взмыла пичужка к поднебесью - только ее и видели! А тролль-то сослепу подумал, что это камень. Он, как и все нечистые, при дневном свете худо видел. Стал тролль считать, а Кристоффер смеется:

       - Не трудись. Хоть век считай - не вернется камень на землю.

       Призадумался тролль, глазами заморгал. "Эге, - решил он, - а парень-то, выходит, посильней меня!". И говорит он Кристофферу:

       - Пойдем ко мне в работники!

       - Отчего ж не пойти? - говорит Кристоффер. - Коли плату хорошую положишь - не откажусь.

       - Плата тебе будет пять далеров да корм корове на всю зиму.

       Ударили они по рукам и сговорились, что явится Кристофер к троллю на закате солнца. Пришел Кристоффер домой и рассказал матери, что нанялся в работники к троллю. Всплеснула вдова руками, заплакала:

       - Что ж ты, сынок, натворил! Или не знаешь: кто к троллю попадет, вовек света белого не увидит и к людям не вернется!

       А Кристоффер только посмеивается:

       - Ничего, матушка! Авось все обойдется!

       Собрал он свои вещички в узелок, надел теплую куртна меху - единственное отцово наследство - да и пошел се бе потихоньку в лес. А тролль уж его дожидается.

       - Ну, говори, что делать надо? - спрашивает его Кри стоффер.

       - Пойдем натаскаем воды из ручья. Кирстен сегодня пиво варить будет.

       А Кирстен хозяйство у тролля вела. И была она такая грязнущая да лохматая, что страх брал глядеть на нее. Тролль ее молодой девушкой от отца с матерью к себе в услужение забрал и навеки в своей горе заточил. И хоть прошло уж с того времени триста лет, оставалась Кирстен все такой же молодой, потому что те, кто у троллей живут, ни на один день не старятся.

       Стал тролль по воду собираться и притащил из горы два большущих ведра.

       - Вот и ведра, - говорит он Кристофферу. - Одно ты возьмешь, а другое я.

       А Кристоффер видит, что ему и порожнее-то ведро не поднять, не то что с водой. Он и говорит троллю:

       - Много ль в эти ведра воды наберешь? Давай лучше разом весь ручей домой притащим!

       - И то дело! - обрадовался тролль. - Пойду скажу Кирстен.

       Отшвырнул он ведро и назад к горе побежал. А потом вернулся и говорит:

       - Кирстен не велела весь ручей тащить. Говорит, воды девать некуда будет.

       - А я за такой малостью не пойду! - отвечает Кристоффер.- Я-то думал, у тебя и впрямь стоящее дело для меня найдется!

       Сунул он руки в карманы, повернулся и прочь пошел.

       Совестно тут стало троллю, что нет у него для Кристоф-фера работы по плечу. Взял он ведра и поплелся к ручью сам. Принес тролль воды и говорит Кристофферу:

       - Пойдем на болото, надо торфу для печи натаскать.

       Взяли они по плетеной корзине, а в каждую - человек пять упрятать можно. Еле-еле притащил Кристоффер пустую корзину на болото. А там торфу целые горы. Поглядел на них Кристоффер и говорит троллю:

       - Чем такую малость тащить, не лучше ли все болото разом уволочь?

       - И то правда! - обрадовался тролль. - Сбегаю скажу Кирстен.

       Потом воротился и говорит:

       - Кирстен не велела все болото тащить. Говорит, некуда ей будет столько торфу девать.

       - Ну, тогда я и рук марать не стану,- отвечает Кристоффер.-Я-то думал, у тебя и впрямь стоящее дело для меня найдется.

       И опять совестно стало троллю. Набрал он две корзины торфу и сам домой потащил. А Кристоффер руки в карманы заложил и идет себе рядом, посвистывает.

       Вернулись они домой, а к тому времени солнце взошло, и тролль спать улегся. Дневного-то света тролли не переносят, и, когда все добрые люди трудятся, они спят.

       Кирстен меж тем за прялку села, а Кристоффер рядышком примостился. Спать ему не хотелось - не больно-то он наработался нынче. Вот прядет Кирстен, а волосы ее нечесаные все в прялку лезут. Проведет она рукой по лицу, а на щеках полосы черные остаются. Стал тут Кристоффер над ней насмехаться, а Кирстен рассердилась и говорит:

       - Что ты все зубы скалишь? Я-то, было, обрадовалась тебе. Думала, будет с кем словом перемолвиться. Ведь уж триста лет тут ни одной человечьей души не было.

       - А ты бы умылась да причесалась,- отвечает ей Кристоффер.- Вот бы я и не стал над тобой насмехаться.

       И тут рассказала ему Кирстен, что тролль уж давно к ней сватается, а она ему сказала, что не даст согласия, покуда не умоется и не причешется. Вот и ходит она теперь нечесаная и чумазая, только бы за тролля замуж не идти.

       - Ну, тогда придется тебе потерпеть, покуда я с ним не разделаюсь,- сказал Кристоффер.

       К вечеру пробудился тролль и велит Кристофферу с ним в лес по дрова идти.

       - А топоры где же? - спрашивает парень.

       - Топоры нам ни к чему,- отвечает тролль,- я деревья прямо с корнем из земли вытаскиваю.

       - И верно, так-то оно лучше,- говорит Кристоффер.

       Пришли они в лес и стали деревья выбирать. Видят - большущее дерево стоит, ствол в три обхвата.