Дау, Кентавр и другие

Хотя я и не был горнолыжником и до той поры никогда зимой в горах не бывал, я вспомнил, что у Тбилисского инсти­тута физики, который Элевтер организовал и возглавлял, в Бакуриани, горнолыжном курорте, имеется небольшая лабора­тория по изучению космических лучей и общежитие.

В тбилисском институте Элевтер создал большую лаборато­рию по изучению сверхтекучести жидкого гелия, которая про­водила исследования в тесном контакте с Институтом физпроблем. Я предложил Элевтеру проводить на его базе в Бакуриани ежегодные симпозиумы, посвященные проблеме сверхтекучести (а также и сверхпроводимости). Естественно, что возможность катания на горных лыжах оказалась сильней­шим аргументом в их пользу. Так с 1963 г. начались наши бакурианские симпозиумы, которые также стали традиционны­ми и проводились ежегодно, вплоть до распада СССР.

Традиции одесских симпозиумов были перенесены в Баку­риани, но с привнесением некоторого характерного для Гру­зии колорита, связанного с традиционным гостеприимством и обилием вина. Организационную часть этих симпозиумов по­ручили Саше Андрееву, заканчивавшему в то время у меня аспирантуру.

К сожалению, на первый симпозиум сам Андроникашвили не приехал. До нас дошли слухи, что, познакомившись с про­граммой, где на одном из первых мест значилось имя моего аспиранта Андреева, Элевтер, постоянно вращавшийся в выс­ших государственных и научных кругах, воскликнул: «Буду я еще слушать доклады каких-то аспирантов!» Следует сказать, что Элевтер был человеком необыкновенно талантливым и с хорошим чувством юмора, но иногда проявлял некоторое ге­неральское чванство.

Под занавес бакурианской встречи Элевтеру была послана благодарственная телеграмма, подписанная: «По поручению участников симпозиума аспирант Андреев». Элевтер понял шутку и в дальнейшем, несмотря на свою действительно боль­шую занятость и неважное здоровье, старался симпозиумы не пропускать.

Как и ожидалось, катание на горных лыжах стало гвоздем программы. Я же не то что горных, но и равнинных освоить так и не смог, однако общее увлечение настолько захватывало, что однажды я на обычных лыжах все-таки скатился с пологой горки, которую с тех пор стали называть «пик Халатникова».

Разные истории с благополучным концом

В 1968 г. возникла идея очередной Бакурианский симпо­зиум по физике низких температур провести совместно с фран­цузами — как советско-французский.

Из Франции приехала очень представительная делегация. Ее возглавляли Анатоль Абрахам, родившийся в России, а в детстве, начале 20-х годов, эмигрировавший с родителями в Париж, и Филипп Нозьер, известный теоретик, с которым у нас к тому времени сложились дружеские отношения. Среди заслуг Анатоля Абрахама отметим эксперимент, в котором он открыл существование отрицательных температур (ниже абсо­лютного нуля).

На симпозиуме царила дружеская и творческая атмосфера. Опасения упоминавшегося мной Мещерякова, что «контактов избежать не удастся», оправдались полностью. В 1968 г. их нельзя было не только избежать, но даже и проконтролиро­вать. Участники симпозиума жили одной семьей в небольшом и не очень комфортабельном Доме физиков в Бакуриани, и от­сутствие удобств не смущало даже французов. Симпозиум ока­зался настолько удачным, что решено было проводить их регу­лярно — поочередно в России и во Франции.

Окончание симпозиума, правда, было несколько омрачено неприятной историей, случившейся с Нозьером. Как-то вече­ром группа участников возвращалась из кафе. Впереди шли Филипп с женой Анни и Алеша Абрикосов. Следом, немного отстав, шел я с Игорем Фоминым. Одетый в тонкую куртку Филипп Нозьер начал мерзнуть и побежал по улице, ведущей в гору, к Дому физиков. А следует сказать, что в Бакуриани было огромное количество бездомных собак, которые днем мирно бродили по улицам вместе с казавшимися тоже бездом­ными свиньями. Ночью же, взбудораженные видом бегущего Филиппа, собаки бросились за ним, и две из них одновремен­но укусили его. Нозьеру пришлось пройти двухнедельный курс прививок, из-за чего он не смог поехать на следующую, важ­ную для него, конференцию.

История искусанного французского ученого стала, естествен­но, известна тбилисскому начальству, отвечавшему за безо­пасность иностранных гостей, и были приняты решительные меры. Поступил приказ немедленно уничтожить всех собак в Бакуриани, что и было неукоснительно исполнено. Как все­гда, действовал принцип: «Заставь дурака Богу молиться...»

Советско-французские симпозиумы проводились с тех пор более или менее регулярно. Я упомяну только о втором, кото­рый состоялся в 1969 г. во Франции. Мне рассказывали фран­цузские друзья, что этому симпозиуму предшествовала довольно острая дискуссия в кругу его организаторов. Вторжение войск Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 г. взбу­доражило и раскололо французское общество. Молодые фи­зики считали, что симпозиум следует отменить в знак протес­та против этого вторжения. Старшее же поколение считало, что наше гостеприимство обязывало их ответить тем же.