Давай любить друг друга

В этот момент приходит Александра, пряча кусочек бумаги в свой лифчик. Если бы я не была пьяной, я бы сказала помягче… но Александра перетрахалась со всем Парижем, поэтому рядом с ней и Зои я чувствую себя картошкой в упаковке чипсов.

– Как думаете, попаду ли в рубрику «Необычное» какого-нибудь скучного журнала с подписью «Виолетта, 60 лет: девственница однажды, девственница всегда» под моей фоткой?

Ровно в момент, когда моя лучшая подруга восклицает:

– Нет!

Александра активно кивает и уверенно отвечает:

– Стопроцентно.

Моя нижняя губа дрожит, и я понимаю, что сейчас заплачу. Зои рычит и поворачивается к нашему третьему мушкетеру:

– Ой, заткнись, Хайди Флейс.

Та хмурится.

– К чему ты сейчас об этой деревенщине Хайди?

Зои закатывает глаза. Я по-прежнему девственница сегодня, и я уверена, что останусь ею и завтра, но то, что моя лучшая подруга поставила Александру в один ряд с одной из самых известных проституток в мире, а та этого даже не поняла… Что ж, это сделало мой вечер.

Я заговорщически улыбаюсь, и Зои отвечает мне тем же. Думаю, настолько жуткого похмелья, как после того вечера, у меня не было никогда в жизни.

– …советую тебе в это не лезть, – говорит Джейсон с другой стороны дивана.

Хлои отходит в туалет, и я сажусь на ее место рядом с Итаном. Он бурно что-то обсуждает с парнями. Итан, помимо того, что он пожарный (а это, в моем понимании, значимое преимущество), самый милый человек из всех, кого я знаю.

– Ты с кем-то познакомился? – восторженно спрашиваю я. – Класс!

– Не то чтобы это серьезно или что-то в этом роде, – успокаивает меня он несколько отстраненно. – Пока мы только узнаем друг друга. Но она феминистка, а это, если верить Джейсону, проблема.

Я хмурюсь, одновременно ища свою выпивку.

– Где мой бокал?

Я нахожу его в руках Александры. Она, извиняясь, гримасничает:

– Прости.

Я лицемерно улыбаюсь ей, выжидая, когда она отвернется, чтобы изобразить, будто вонзаю ей в спину нож. Я замечаю, что Лоан смеется себе под нос и отдает мне свой бокал, который я охотно принимаю.

– Спасибо. Прости, Итан, что ты говорил? А, да, что эта дама феминистка. Феминистка типа «я поддерживаю «Фемен» и скандирую лозунги перед Министерством юстиции с сиськами наружу» или типа «24/7 талдычу о том, что у тебя зарплата выше лишь потому, что у тебя между ног кое-что болтается»?

В ожидании его ответа делаю глоток из бокала Лоана. Там явно нет алкоголя, и это не так уж и плохо, учитывая, как я выгляжу после четырех стаканов.

– Не уверен, но мне не кажется, что она впадает в крайности.

– Тогда не вижу никаких проблем. Наоборот, ты должен гордиться тем, что она борется за то, что ей важно: это своего рода проявление ее ума. Послушай, я ведь тоже феминистка, и это не делает меня занозой в заднице. Серьезно, почему люди всегда думают, что мы какие-то зануды?

– Прошу прощения, а с чего ты взяла, что ты не заноза в заднице? – влезает Лоан.

Я демонстрирую ему средний палец, и в это время Джейсон вставляет свое веское:

– Не слушай ее, дружище, ее губами говорит сам дьявол. Послушаешь ее – нарвешься на неприятности.

Он закатывает глаза, еще не зная, что мне этого хватило, чтобы завестись с пол-оборота.

– А ты совсем не развиваешься, да, Казанова?

– Узнаю этот тон. Не хотел бы сейчас оказаться на твоем месте, – бросает Лоан, похлопывая его по плечу.

Джейсон качает головой, как бы говоря, что все это полная чушь, и задирает нос. Ну прям настоящий петух на человеческих ножках.

– Единственное, что я говорил Итану, пока ты не влезла в наши мужские разговоры, так это то, что одно я знаю точно: трахать феминистку, плевать, радикальная она или нет, – никакого удовольствия.

Я в шоке открываю рот. Над такой тупостью невозможно не засмеяться. Лоан тоже мягко улыбается, разглядывая свои ботинки. Он понимает, что я этого так не оставлю. Он меня знает.

– Но почему? – настаивает Итан недоверчиво.

Я скрещиваю руки в ожидании его ответа, и в ту же секунду в клубе начинает греметь Run The World Бейонсе. Мир словно с ума сошел, не правда ли?