Давай попробуем просто жить

Он тихонько постанывает и водит пальцем по моему плечу. Извивается и пытается дотянуться до меня пахом. Давит другой рукой на моё бедро, чтобы я прильнул к нему плотнее. Провоцирует ёрзающим движением ягодиц по простыни. Не понимает, что у меня может запросто снести крышу от одного только вида его обнажённого живота.

Мерлин, помоги мне! Я стараюсь не думать о своём ноющем члене, требующем внимания, а прикасаюсь к его - твёрдому и нуждающемуся в освобождении из джинсовой ловушки.

Молния металлически всхлипывает, тяну за пояс джинсов, он бёдрами выкручивается из них и всхлипывает тоже.

Я не выдерживаю, наклоняюсь и целую его прямо через белый хлопок, обхватываю губами и сжимаю. Он тихо ахает и хватает меня за волосы, и замирает.

Осторожно стягиваю резинку, а потом - уже торопливо - всю его оставшуюся одежду с бёдер, через колени и щиколотки, а потом швыряю куда подальше.

Заодно сдёргиваю и кидаю туда же свою помятую уже рубашку.

Он шепчет тихо: - Хочу тебя, - и я возвращаюсь к нему и тоже шепчу. Шепчу, что он мой мальчик, и что он такой красивый сейчас, и что я хочу, чтобы ему было хорошо. И все подряд мысли, какие только приходят в мою голову, я шепчу ему, в перерывах между словами касаясь его бёдер и живота, прихватывая и лаская языком кожу.

Его член чуть подрагивает, и я осторожно провожу пальцем по всей длине, вдоль вены.

Он снова ахает, когда я дотрагиваюсь до выступившей прозрачной капли и рисую полукруг.

И смотрю на Гарри. Его волосы растеклись по подушке тёмным элем, глаза закрыты и ресницы подрагивают. Пальцы скользят по простыни и сминают ткань.

- Сделай что-нибудь. Я… я так хочу… - хрипло и почти жалобно.

Конечно, хороший мой. Всё, что захочешь.

И снова прикасаюсь к его члену.

И ласкаю так, как никого прежде. Я как-то давно уже успел поверить, что никогда не узнаю, как это сладко - ласкать того, кого хочешь так сильно. Слышать его ответ на твои прикосновения. Разрываться от нежности. Внезапно переходить на яростные движения и понимать, что ярость эта - та же нежность, только в другом её проявлении.

Луна снова подсматривает за нами сквозь неплотно задёрнутые шторы, как было уже когда-то. Весь мой мир сейчас здесь, в одной маленькой комнате, и кроме этого за её стенами на свете нет ничего. Разве что луна.

Я скольжу пальцами к мошонке, освобождая член, потом наклоняюсь и провожу языком по влажной головке, пробуя её на вкус.

Он судорожно вцепляется в мои плечи и вскрикивает.

Я беру его в рот так глубоко, как только могу, а потом обратно по всей длине, сжимая губами, скользя языком, дразня головку. Потом выпускаю, чтобы перехватить хотя бы полглотка воздуха.

- Ещё, о господи ещё! - он прижимает мою голову к паху и стонет.

Да, ещё, и ещё раз. Люблю, когда ты так выгибаешься, когда пальцы твои говорят о твоих желаниях за тебя.

Почти угадываю подступающее напряжение, обхватываю член у основания, и не останавливаюсь, не выпускаю тебя до самого конца. Наслаждаюсь криком и протяжным стоном. Пью твой взрыв, вылизываю до последней капли, потом, наконец, прижимаюсь щекой к влажному животу и дышу твоей кожей. И целую её.

* * *

Его губы касаются моих. Зарываюсь носом в его шею и длинные пряди волос. Не знаю, что ему сказать, и нужно ли вообще сейчас говорить. Мне так хорошо с ним.

Северус обнимает меня за плечи и легонько покачивает. Целую его в ключицу. Я бы умер сейчас, если бы мне это было позволено, если бы мне было приказано, потому что всё лучшее в моей жизни у меня уже только что произошло.

Хотя… Нет, хочу ещё одно его движение рукой - по плечу, пусть он погладит меня так снова. И ещё немного времени - чтобы я закинул ногу на его бедро. И вообще, ещё пара минут мне не помешает.

Пожалуй, всё-таки немного поживу. Может, есть ещё что-то такое, чего я не успел попробовать и узнать.

- Гарри, - он трогает мой подбородок, и я поворачиваю лицо. - Всё хорошо?

- Хорошо, - выдыхаю в ответ. - Так хорошо мне никогда ещё не было. Мне… это было так…

Я понимаю, что словами всё равно ничего не передать, а потому целую его в губы. Он отвечает на поцелуй.

Провожу рукой по его груди. Палец задевает сосок, он втягивает воздух сквозь зубы и выгибает позвоночник.

Нога задевает его член. И хотя он всё ещё в брюках… О, Мерлин, у него так стоит! Я болван.

Опускаю руки и несмело накрываю его там. Он удерживает их своей ладонью, не даёт двигаться.

- Северус? - поднимаю глаза. - Можно мне… Ну, ты ведь…

Усмехается и качает головой. Это да или нет? Я могу? Я могу, мне хочется. И ему тоже, я ведь вижу, как затрепетали крылья носа и как он пытается не показывать, что возбуждён, но дрожащие ресницы и частое короткое дыхание выдают его.

Решительно убираю его руку и очерчиваю выпуклость через ткань. Он хрипло произносит:

- Гарри, ты… ты не обязан… в ответ.

- Но я хочу. Позволь мне.

Его пальцы больше не мешают мне бороться с ремнём и застёжкой, а сам он не пытается сдерживать своё возбуждение, когда я проникаю вовнутрь.

Он горячий и твёрдый под моей рукой.