Давай поспорим

– Ты приняла решение, которое меня полностью устраивает. Думал, придется уговаривать… – Он оборвался и тихо попросил: – Просто заклей мне чем-нибудь рот.

– Дать тебе карамельку? Займешь рот конфетой и расхочется говорить, – предложила я.

– На самом деле, я предпочел бы занять рот поцелуями, – признался Киран и потер переносицу: – Давай зелье, которое лишает голоса. Карамелька меня явно не спасет. Ее можно разгрызть или убрать за щеку.

– Я не настолько жестока.

– Ну нет, Эда Амбер, ты самая жест… Проклятье! Я просто подожду тебя в коридоре! – выпалил он, но тут же передумал выходить в люди и указал на дверь ванной комнаты: – Подожду тебя в ванной! Там не с кем говорить. И кстати, я до сих пор не понимаю, почему ты считаешь свой цветок живым. Это странно…

– В ванную! – Я резко указала на закрытую дверь.

До доходного дома нам удалось добраться без приключений. Помогли маленькие зефирки, в прошлый раз поменянные у бытовичек на масло. Крышка оказалась кривовато закрученной, и мягкие белые шарики затвердели. Зейн с азартом разгрызал зефирные окаменелости и даже в холле общежития умудрился промолчать, когда парни спросили его мнения о матче. Уверена, все посчитали, что после возвращения в команду у полузащитника «Непобедимых драконов» вспыхнула во лбу звезда, и он ослеплен собственным величием.

Пока мы поднимались на ненадежной подвижной платформе на пятый этаж, я была уверена, что прямо сейчас столкнусь с отцом. Он непременно в начале первого ночи захочет прогуляться по морозной темной улице и подумать о судьбах мира, но обошлось.

– Заходи, – пригласил Киран, отперев дверь ключом.

Перешагнув через порог, я с любопытством осмотрелась. Апарты не уступали размером тем, что снимал папа. Однако спальня оказалась одна. Кухонный гарнитур притулился в углу просторного зала без перегородок, остальное пространство было превращено в кабинет.

Возле окна стоял большой чертежный стол, подпирала стену грифельная доска, исписанная расчетами. На кухонной стойке лежали разобранные части какой-то модели. Несколько законченных макетов занимали высокие подставки. По всей видимости, это были курсовые проекты.

– Ванная здесь, – указал Киран на закрытую дверь и пристроил мой саквояж со сменой одежды на стул. – Там спальня.

В смежную комнату вела арка. Без двери. Сквозь нее я увидела большую низкую кровать, застеленную синим покрывалом, и комод. На открытой напольной вешалке с длинной штангой висела одежда. На прикроватной тумбочке лежала стопка книг.

– А диван? Запасной матрац? – осторожно спросила я, от смущения растирая ладони.

Честно сказать, больше всего меня беспокоила мысль, что отец находился этажом ниже. Спуститься к нему и открыть собственным ключом дверь ничего не стоило, но я действительно собиралась остаться на ночь у парня.

– Обычно девушки не пытаются уложить меня на пол, – хмыкнул Киран и, подойдя к холодильному шкафу, открыл дверцу. Видимо, надеялся отыскать в нем что-нибудь съедобное. Вытащил какую-то баночку и проверил на запах.

– Много у тебя здесь бывает девушек? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Ну я же не монах, – отозвался он, но резко замер и, осторожно вернув банку на полку, прикрыл дверцу.

– И когда заходила последняя? – уточнила я с ехидной улыбкой.

– Я боялся этого вопроса, – пробормотал он и тут же нашелся: – Ты последняя.

– А до меня?

Киран явно прикусил язык, а потом выдохнул:

– В ноябре. Предвосхищая следующий вопрос, мы с тобой были незнакомы.

– Это радует, – фыркнула я.

– И ты не спросишь, кто она! – потребовал он.

– Да больно надо, – скривилась я. – Выдохни, Киран Зейн. Допрос закончен… Кто она?

– Присс Халдон, – вырвалось у Кирана, и он прикрыл глаза, наверняка пожалев, что догрыз зефирки.

Перед мысленным взором появилась блондинка с волнистыми волосами, пытавшаяся купить у меня бальзам для губ за секрет. По всей видимости, хотела рассказать о пари. Ловко, вообще, придумала: одним заходом и парня отвадить, и мне нагадить. Стратег!

– Капитан команды поддержки и полузащитник сборной, – прокомментировала я. – Так типично.

– Между нами ничего давно нет и толком не было, – уверил Киран. – Пообещай, что ты не продашь ей яд.

– Обещаю, конечно, – ехидно улыбнулась я. – Буду я рисковать репутацией ради какой-то болельщицы.

– Почему я тебе не верю? – пробормотал Киран.

– Потому что я-то не пила зелье правды, – напомнила ему и мысленно перенесла Присс из черного списка в наичернейший.

Я не испытывала ровным счетом никого волнения, когда приводила себя в порядок и натягивала дурацкую пижаму в горошек. Не было страшно, пока Киран был в ванной, но стоило ему в одном полотенце на бедрах появиться в спальне, меня охватила натуральная паника.

Натянув до подбородка одеяло, я следила, как он спокойно вытащил из полки комода пижамные штаны, молча погасил ночник и, ни капли не стесняясь наготы, спокойно натянул их на себя. Похоже, думал, что в темноте все равно ничего не разглядеть, ведь фонарный свет практически не дотягивался до пятого этажа. Но я все равно разглядела! Наверное, не стоило таращиться с таким старанием.