Давай убьём друг друга

Лицо его было абсолютно непроницаемо.

Вот, значит, как. Мы, значит, скрываем. Мы секретничаем. Ладно.

— Сереж, а как твоя фамилия?

Айфон со стуком лег на стол. Сергей, не отвечая, смотрел на меня. Мне стало неуютно.

— Я что-то не так спросила? Просто любопытно.

Я улыбнулась, но Сергей остался совершенно серьезным.

— А твоя? — спросил он.

— Моя? — повторила я, чтобы выиграть время на раздумья. Голос некстати взмыл вверх, выдавая неуверенность. — Э-э…

— Да, твоя, — Сергей откинулся на спинку дивана. Выражение его лица изменилось, напряжение ушло. — Я твою тоже не слышал.

Надо было что-то отвечать, причем срочно, но ничего хорошего не приходило на ум. Назваться фамилией Эрики или Альки? А если мы продолжим общаться? Как я объясню, что у нас одинаковые фамилии? «Знаешь, дорогой, мы разлученные в детстве сестры». Ничего, что они обе блондинки, а на моем носу огромными буквами написано: «Шалом[3]».

И тут в голове блеснула идея.

— Невеличко, — выпалила я.

!Лк здесь ни один комар нос не подточит. Невеличко — была фамилия папы. Когда мама выходила за него замуж, прадед дал добро только при условии, что она сохранит девичью фамилию. Естественно, нас с братом тоже записали как Миргородских — но при других обстоятельствах мы стали бы Невеличко.

— Яна Невеличко? — усмехнулся Сергей. — Тебе подходит, — он дернул подбородком вверх-вниз, словно хотел указать на мой рост.

Я хотела было сказать ему, что сто семьдесят сантиметров это вполне себе даже «величко» — но мне помешали.

— На десерт что-нибудь желаете? — возле стола материализовалась официантка.

— Кофе и чизкейк, — сказала я решительно. И только услышав удивленный возглас, подняла глаза.

Это была та самая официантка, перед которой я изображала смертельную простуду.

— Кх-кхм, — добавила я тут же, но, боюсь, никого этим не обманула.

[3] Шалом — еврейское приветствие, означает «мир (вам)».

* * *

Наше свидание не ограничилось рестораном. После него Сергей отвез меня…

Вот куда обычные парни приглашают девушек зимой?

В кинотеатр, в боулинг, на худой конец, в бильярд или посидеть в пабе. В теплое уютное место, где нет опасности растрепать волосы и испортить макияж. Где можно тихо-спокойно посидеть с вином около камина, послушать музыку и поболтать.

Куда же потащил меня этот зверь? На каток. На открытый каток в центре города, когда на улице минус тринадцать, кожа красная от ветра, глаза слезятся, и, стоит потом снять шапку, как волосы норовят встать дыбом, будто не желая с этой шапкой расставаться.

Нет, в принципе, когда я смирилась с неизбежным, мне понравилось.

На коньках я не стояла года три, но тело не подвело, вспомнило движения почти сразу. Сергей тоже, как выяснилось, отлично катался, и поначалу мне пришлось плохо от всех этих пируэтов, поддержек и подкидываний. На нас оглядывались, когда мой визг звонким эхом метался по площади.

Я вроде и старалась не кричать, но визг вырывался сам, стоило взлететь в воздух на огромной скорости, видя в опасной близости ошарашенные лица других посетителей. Так и представлялось, как при очередном пируэте лезвие моего конька изящно отделяет чью-то голову от шеи.

Слава богу, Сергей был осторожен, и жертв не случилось. Ну, кроме меня.

В конце концов я взмолилась о пощаде, и мы принялись кататься, как приличные люди, взявшись за руки, скользя нога в ногу и обмениваясь, скажем так, впечатлениями. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем с междометий и мата я смогла перейти на обычный, свойственный хорошо воспитанной девушке словарный запас.

— Ты пока покатайся, — внезапно сообщил Сергей, взяв курс на проем для выхода со льда.

— А ты куда?

Вопрос остался без ответа. Пожав плечами, я продолжила наматывать круги. Ждать пришлось недолго, уже минут через пятнадцать Сергей появился среди зрителей за бортиком. Помахал мне.

Я подъехала к нему, заложив показательный крутой вираж. И только тут обнаружила, что Сергей сжимает два рожка с мороженым, а к ременной петле у него привязана связка цветных гелиевых шариков.

— Мороженое? И шарики? Серьезно?

— На, подержи, — вручил он мне оба рожка. Быстро отвязал шары, бесцеремонно развернул меня, поймал, не дав уехать к черту на куличики, и задрал сзади куртку.

— Что ты делаешь?!

— Тихо, все путем.

Над головой плясали шарики: розовый, синий, серебряный, красный, снова серебряный. До меня дошло: перепривязывает их мне на талию. Клоун!

— Где ты их взял вообще?

— Там, — Сергей неопределенно махнул рукой. — Вот так, — он похлопал меня по заднице, — теперь ты выглядишь, как надо.

— В смысле как тринадцатилетняя девочка? — я повернулась на льду, шарики заколыхались от движения.

Ну вот. Теперь клоун я.

— Как надо, — повторил Сергей и улыбнулся. А потом привлек меня к себе — насколько это было возможно с учетом разделяющего нас деревянного бортика.

— Эй, у меня мороженое, — запротестовала я. Развела руки в стороны, показывая, что они заняты и что неплохо было бы меня от этой ноши освободить.

— Не боись, не растает, — усмехнулся Сергей, притягивая меня за пушистый воротник куртки.