Давай убьём друг друга

* * *

Оскар зашел как раз в тот самый момент, когда я наполовину вытащила пистолет из кобуры. Под мрачным взглядом я застыла, как мангуст перед коброй. Оскар посмотрел на мое лицо, на пистолет в дрожащей руке, снова на лицо. И спросил:

— Что, уже? Все-таки забеременела?

Я мигом забыла о пистолете.

— Ты о чем?..

Оскар привалился плечом к стене. Снова отпил из своей фляжки. Оружие его, похоже, не напрягало. Зато меня его слова — еще как.

— Ну как о чем. Ты ведь все просчитала. Притворилась, что не знаешь, кто я. Раздвинула ножки, запудрила мне мозги, мол, все под контролем, давай без резинки. Вот я и интересуюсь — выгорело дельце-то? Две полоски на тесте увидела? Или сколько их там у вас.

Я сжала зубы. Запихнула пистолет поглубже в кобуру и убрала в ящик (хотя так и тянуло оставить его под рукой, на всякий пожарный). Потом смело взглянула в хмурое лицо Оскара.

— Если интересуешься, — мой голос зазвенел в тишине комнаты, — то я тебе ни слова не соврала. Я реально понятия не имела, кто ты такой. И реально принимала гормональные. И да, переспали мы с тобой в конце курса, так что на вопрос могу с уверенностью ответить: нет, я не беременна.

Мне хотелось добавить в конце: «что, выкусил?» — но я сдержалась. Это было бы совсем по-детски.

— Ни слова не соврала? — медленно и зловеще проговорил Оскар. — А что же ты назвалась чужим именем?

Злость вспыхнула мгновенно.

— Аты?! Сереженька!

— Ты сама решила, что меня так зовут!

— А ты всего лишь решил не признаваться, что на самом деле тебя зовут совсем по-другому!

Мы оба кричали. Очень удачно, что остров был необитаем — хотя вряд ли в качестве основной цели при создании этого уединенного гнездышка подразумевались скандалы молодоженов.

— А какая тебе была вообще разница, как кого зовут? Говоришь, не знала, что это я? То есть ты перед каждым жопой вертишь? К любому в койку запрыгнуть готова? Хотя какого хера я спрашиваю! Ты же прямо в коридоре ноги раздвинула!

Я замолчала, нервно хватая ртом воздух. Это был удар ниже пояса. Совершенно нечестный.

В голове у меня взвинтился вихрь возможных ответов: и «не к любому, балбес, это ты особенный!», и «ты сам виноват!», и «это ты на меня посмотрел первый!» — но проронить я не могла ни слова. Горло сжалось, не пропуская.

Как можно было так очернить все, что между нами произошло? Ведь он не мог этого не чувствовать — того же влечения, той же химии. Именно она толкнула нас в объятия друг друга, а не простое желание на скорую руку потрахаться.

И почему, какого черта он обвиняет в том сексе меня? Сам виноват ровно настолько же, насколько и я!

Оскар продолжал:

— И это при том, что ты уже жила с каким-то придурком! Как его, Леванов-херанов.

Леванов — это была фамилия Димки. Я просто обалдела на месте. Откуда он вообще узнал о Димке?

Голос тут же прорезался:

— А ты за мной шпионов отправил? Прямо всю мою подноготную выучил? А что ж твои шпионы тебе не рассказали, что мы с Димкой расстались?

— Как только ваша семейка узнала о завещании, еще бы!

— Да что ты прикопался к этому завещанию! Я вообще узнала о нем только в ту ночь, когда мы встретились! А с Димкой рассталась неделей раньше! И вообще, — я вдруг вспомнила ночной звонок и имя «Света», появившееся на дисплее, — а ты-то сам, что, лучше, что ли? Насколько я помню, у тебя тоже была девушка.

Оскар снова приложился к фляге, а я увидела на тумбочке среди моих вещей непочатую пачку сигарет и потянулась к ней. Мне тоже нужно было срочно успокоиться.

Сунув сигарету в рот, я пару раз тщетно щелкнула зажигалкой. Искра никак не желала высекаться. Оскар вдруг сдвинулся с места и в несколько шагов оказался передо мной. Я невольно подобралась, но он только вынул зажигалку с сигаретной пачкой из моих рук и выбросил в мусорное ведро. Секундой позже туда же полетела и вытащенная из моего рта сигарета.

— Что ты делаешь?! — оттолкнув его, я вскочила.

— Моя жена не будет курить.

— Не припоминаю, чтобы ты возражал до этого!

Какое там возражал, он ни слова не промолвил, когда я курила в его собственной постели! Что за тиранские замашки теперь?

— До этого ты не была моей женой.

Я только сжала кулаки, не находя слов от возмущения. Ах он теперь решил, что может мне приказывать? И решать за меня, какие из вредных привычек мне позволить, а какие — запретить?

Оскар снова двинулся ко мне, схватил за руку повыше локтя, притянул к себе, заставив вскинуть голову. Темные с еле заметным голубым ободочком глаза заглянули мне в лицо.

— Ас Герхардом у тебя что? Только не втирай мне, что не спала с ним тоже. Так не лапают девушку, с которой не спят. Скажи уж, тебе все равно ведь, кто из нас тебя заикрит? Главное получить потом денежки?

— Да я бы лучше удавилась, чем от тебя забеременеть! — крикнула я. Попыталась вырваться — но куда там.

— А, ну конечно, у тебя же есть безотказный Герхард! Вот только тебе не повезло, и вышла ты за меня. Поймаю на измене — мало тебе не покажется, — он толкнул меня вниз.

Не удержавшись, я упала на колени. Неловко замерла, глядя на Оскара снизу вверх. Чего он хочет?

Через мгновение, когда он расстегнул ремень, я поняла.