Давай убьём друг друга

От Герхарда пахло хорошим мужским парфюмом, он мягко обнимал меня за талию, а дыхание колыхало мои волосы. На миг я даже забылась, что нахожусь на собственной свадьбе, мне просто было хорошо вот так — в крепких мужских объятиях, чувствуя под щекой мерное биение чужого сердца, двигаясь под музыку в такт.

Даже пристальный мрачный взгляд, встретивший меня, когда мы развернулись в ту сторону, где сидели Штольцы, не нарушил спокойствия. Тем более что Оскар сразу отвернулся, притворившись, что увлечен разговором с соседкой.

А вот соседка успела с утра намозолить мне глаза.

— Кто эта девушка? — спросила я, указывая в ту сторону движением подбородка. Герхард развернул меня и посмотрел.

— Эта? Это Мари-Лена. Сестра Оскара.

Сестра!

Вот оно что. Сестра.

Не то чтобы это что-то сильно меняло.

— Они не слишком похожи.

Герхард пожал плечами.

— У них разница почти десять лет. Ну и она все же девушка.

— А сколько Оскару?

— Двадцать семь. Как и мне, — Герхард снова развернул меня, на этот раз так, что и Оскар, и его сестрица скрылись из виду. — У нас разница в четыре месяца. Я старший, — добавил он с легким самодовольством.

О. Так вот что означало то его «во всем второй» по отношению к Оскару. Начиная с времени рождения, заканчивая?..

Заканчивая черт знает чем — но по всей видимости, двоюродные братья не слишком дружат.

Туту меня мелькнула очень, скажем так, аморальная мыслишка.

А может, это и было бы забавно — взять и переспать с Герхардом. Забеременеть от него, оставляя с носом и Оскара, и всю его противную семейку. Нет, конечно, делить наследство со Штольцами в любом случае не планировалось, но лишить Оскара малейших притязаний на ребенка…

К тому же, Герхард даст мне развод за условленную плату. А вот семейка Оскара может и вправду попытаться пришить.

— Яника, — шепнул Герхард мне на ушко — нежно и чувственно. — Не хочешь прогуляться по берегу моря?

Я улыбнулась, не поднимая лица. Похоже, мы оба думали об одном и том же.

* * *

Теплая рука скользнула по моей спине, остановилась на ягодице. Крепко сжала. Одновременно с этим я почувствовала кое-что крепкое и спереди, там, где мой живот был тесно прижат к чужой промежности.

О. А этот парень умеет намекать.

Может быть, я бы и согласилась. Устала чувствовать себя пятым колесом в телеге и молча проглатывать обвинения в грехах, которых не совершала. Если тебя и так считают виновной, так почему бы не дать им основания?

Но ответить я не успела.

— Герыч, я тебя, кажется, предупреждал, — раздался за спиной негромкий голос, заставивший все волоски на моем теле встать дыбом. Слишком явственная угроза прослеживалась в спокойных словах.

Герхард остановился, но меня из объятий выпускать не спешил. Напротив, прижал мою голову к собственному плечу, то ли защищая, то ли желая показать, что я в его власти.

— Мы просто танцуем, — в его голосе слышалось превосходство. — Или ты думаешь, обручальное кольцо дает тебе право посадить ее на цепь?

— Это не твое, сука, дело.

Я дернулась, но напрасно — рука Герхарда не позволила вывернуться. Кажется, назревает конфликт. Неприятно было чувствовать себя куском сыра, который перетягивают лисица с вороной.

— Спокойнее, Оскар. Веди себя прилично.

— Отпусти ее, я сказал.

Я тоже, солидарная с просьбой, уперлась руками в грудь Герхарда. Тщетно: меня словно в железные тиски зажали. Но нашу возню заметили, и в следующее мгновение вместе с матерным словом в скулу Герхарда впечатался кулак.

От удара Герхард отлетел в сторону. Отлетела бы и я вместе с ним, но меня перехватили за руку и больно дернули. Я врезалась в твердое тело Оскара. Хотела было вылить на него все возмущение, но внезапная близость и его запах вдруг вернули меня в ночь нашего знакомства, и я не только застыла, как идиотка, разевая рот, но и едва не пошатнулась на внезапно ослабевших ногах.

Это вино. Это все вино, от него шумит в голове. Пятый бокал был явно лишним.

Сзади на полу барахтался, пытаясь встать, Герхард. Неизвестная мне женщина охала, а какой-то мужчина вдруг крикнул радостным голосом:

— Наших бьют!

Я вывернула шею, пытаясь разглядеть происходящее, но в следующий момент перед глазами все перевернулось, я вскрикнула, теряя ориентацию в пространстве, взмахнула руками — и обнаружила себя висящей на плече Оскара.

— Отпусти меня!

Ненавижу, когда парни воображают себя гориллами и таскают девушек на плече. Мало того, что к голове приливает кровь, туфли норовят безвозвратно улететь, а кость чужого плеча, какими мышцами она бы ни была прикрыта, больно врезается в живот, — так еще это и выглядит ужасно унизительно для девушки. Ну что это такое — за волосы и в пещеру. Кверху задницей и на плечо. И плевать, что хозяйка задницы себе думает и чувствует.

Вот и Оскар не реагировал на мои крики. Шел ровно, как на прогулке.

Мы вышли из отеля и стали спускаться по освещенной низкими фонарями дорожке, которая затем сменилась ровным бетоном. Послышался размеренный шум моря.

На вопли «больно» и «отпусти» Оскар не обращал никакого внимания, и я прибегла к последнему оружию. Серьезным голосом предупредила:

— Меня сейчас вырвет.