Давай убьём друг друга

Идея казалась бредовой, но на всякий случай я решила завтра же утром позвонить Валентину Петровичу.

— Новый год будем встречать в «Империале», — вдруг произнес Оскар.

Я приподняла лицо, чтобы встретить уверенный взгляд. Ага, мой тиран, царь и бог, опять все решил единолично.

Но тут Оскар немного исправился. Удосужился спросить:

— Нормально? Я забронировал номер на последнем этаже, там отличный вид, в номере сауна, джакузи. Ужин принесут прямо в номер, или можем спуститься в ресторан.

— Звучит неплохо, — так и быть, его план мне понравился. В «Империале» я не бывала, все-таки штольцевская территория. — Правда, у меня последнее время такое ощущение, будто я чем-то отравилась…

Это была истинная правда, меня постоянно мутило, особенно по утрам, на голодный желудок. Можно подумать, что я беременна.

Я хотела было со смехом поделиться этой мыслью с Оскаром, уже открыла было рот — и осеклась.

Меня тошнит от запахов, которые раньше нравились. Постоянно хочется спать. Грудь стала большая и какая-то слишком чувствительная, будто перед месячными, которых, к слову… не было уже очень давно.

Нет! Нет-нет-нет. Не может быть.

Я подскочила на кровати и, не обращая внимания на вопросы Оскара, принялась рыться в своей сумке.

Где мой телефон? Где мое приложение с женским календарем?

Как назло аппарат никак не попадался под руку. Пальцы бестолково копались среди вещей, то доставая, то роняя всякие ненужные мелочи. Наконец я нащупала плоский прохладный корпус смартфона и, быстро открыв приложение, тревожно уставилась на экран.

Мать вашу! Да у меня почти недельная задержка!

* * *

— Мне срочно нужно в аптеку! Тут есть круглосуточная какая- нибудь?

Видимо, я выглядела достаточно безумно, чтобы Оскар забеспокоился. Сел на кровати и уставился на меня:

— Зачем? Лекарства? Презервативы? Дома все есть.

Я замотала головой. Сомневаюсь, что Оскар с видом фокусника вытащит из домашней аптечки тест на беременность.

— Я быстренько схожу, только скажи куда.

— Давай я схожу.

В другое время я бы умилилась. Мужчина, предлагающий сходить в аптеку вместо своей женщины, когда ей что-то потребовалось — это так романтично. И в другое время я бы с удовольствием согласилась: уж лучше мирно ждать в теплой квартирке, чем тащиться в снежную метель. Но не могу же я попросить Оскара купить мне тест.

— Давай сходим вместе.

Аптека нашлась в одном из соседних дворов — если так можно было назвать эти узкие прямоугольники, сплошь занятые престижными иномарками. Я попросила Оскара подождать в сторонке, для отвода глаз выбрала прокладки (господи! пожалуйста, сделай так, чтобы они скоро пригодились!) — и втихомолку взяла с полки два теста. На всякий случай, а вдруг одного не хватит. Провизорша пробила все с невозмутимым лицом.

Оскар ничего не заметил и деликатно даже не поинтересовался, что именно я купила. Взял меня за руку, и мы пошли по скрипучему снегу домой.

Город словно притих в преддверии Нового года: кто-то взял отпуск немного пораньше и уже нежился под горячим солнцем, как Арон с Леной, кто-то спешил в аэропорт, чтобы улететь куда-нибудь в пряничную европейскую столицу. А кто-то, напротив, уже начал отмечать — выберись мы отсюда, из района престижных спальных домов, и попали бы в людской водоворот, под водопад электрических огней и оглушительную музыку.

У меня вдруг, совершенно без повода, сжалось сердце от красоты вокруг. Белые дороги, еще не успевшие превратиться в грязь под колесами автомобилей, тишина, розово-оранжевые круги от фонарей на снегу. Мы вдвоем, идущие бок о бок, нога в ногу. Я засунула руку Оскару в карман, и его большая ладонь привычно обняла мою, переплетая пальцы. Мир, разделенный на двоих, мир, в котором нет никого другого.

Как же мне хорошо сейчас.

Вот только если бы не нарастающая в глубине души паника.

А что если я и впрямь забеременела? Я не могу сказать об этом Оскару, не сейчас, когда мы только помирились, когда он признался мне, почему так заботится о контрацепции. Да и как бы я могла забеременеть, если мы каждый раз предохранялись? Это просто предменструальное, у меня и раньше грудь, бывало, увеличивалась перед месячными.

И тут я вспомнила кое-что и похолодела.

А что если Герхард…

О господи, нет. Я бы поняла. Такое нельзя не понять, пусть даже все произошло бы, когда я была в отключке. Во-первых, он не успел меня до конца раздеть, да и сам не разделся. Если бы он меня поимел, сто процентов, что не стал бы снова одеваться.

Да даже если и да, еще и недели не прошло. Никакой тест не покажет результат так быстро.

Через двадцать минут, когда я, запершись в туалете, гипнотизировала взглядом две отличные, жирные, красные полоски, мне показалось, что почва ушла у меня из-под ног.

В голове плавали лишь какие-то коротенькие обрывки мыслей: «как это?», «почему?», «не может быть». И большое, важное «КОГДА?».

Это же Оскар. По всем прикидкам это он, кроме него некому.

Я вспомнила, как солгала Герхарду, что беременна, и огласила стены туалета нервным дребезжащим смехом. Это ведь я тогда, получается, случайно сказала правду. Только наплела, мол, хочу сделать аборт.