Давайте все убьем Констанцию

– Лицо. Сам я, сколько ни смотрю в зеркало, этого не замечаю – ну, выражение же постоянно меняется. А на самом деле, если приглядеться, то я – помесь младенца Иисуса и Чингисхана. Все мои друзья от этого в шоке.

Этот ответ немного приободрил священника.

– Синдром саванта…[30] – сказал он.

– Вроде того. В школе я одним только своим видом вызывал у сверстников острое желание набить мне морду. Так что вы говорили?

– Я – говорил?! Ну, допустим, говорил. Если та женщина, что приходила ночью, – действительно Констанция, хотя голос был вроде не ее, то она, кроме всего прочего, пыталась дать мне… гм… распоряжения. Да, представьте себе, распоряжения – священнику. Поставила мне срок: двадцать четыре часа. За это время я, видите ли, должен отпустить ей все ее грехи, все двадцать тысяч – оптом. А она вернется и проверит. Как будто мы на рынке… Я говорю ей: прежде ты должна простить их себе сама, а потом уже просить о прощении других. Господь любит тебя. А она сказала: «Да нет, как-то не очень он меня любит», – и ушла.

– Как вы думаете, она вернется?

– С двумя голубками на плечах, как у папы римского. Или с громом и молнией.

Отец Раттиган проводил меня к выходу.

– А этот ее вид, прости господи… Ни дать, ни взять – сирена, заманивающая в пучину несчастных моряков. Вы тоже – один из них?

– Нет, святой отец. Я – несчастный, который пишет о жизни на Марсе.

– Надеюсь, у них там жизнь получше, чем у нас… Вспомнил! Вот что она еще сказала…

Что будет теперь посещать другую церковь.

И больше не станет докучать мне своими признаниями.

– Какую церковь, святой отец?

– Китайскую. Имени Граумана[31].

– У них большая паства… Вы были там?

– Смотрел «Царя царей»[32]. Честно говоря, площадка перед входом понравилась мне гораздо больше, чем сам фильм… У вас такой вид, как будто вы хотите немедленно сорваться и убежать.

– В новую церковь, святой отец. Китайскую. Имени Граумана.

– Не ходите по следам на зыбучем песке. Многие грешники в нем канули. Какой фильм там сейчас крутят?

– Кажется, «Джек и бобовый стебель» с Эбботтом и Костелло[33].

– Плакать хочется, – вздохнул святой отец.

– Мне тоже, – сказал я, направляясь к выходу.

– Помните о зыбучем песке! – крикнул отец Раттиган, когда я уже выходил из дверей.

Глава 16

Мы взяли курс на противоположный конец города, и всю дорогу я чувствовал себя воздушным шариком, в который вместо гелия вдохнули Большие надежды[34]. Крумли приходилось периодически хлопать меня по плечу, чтоб я ненароком не улетел. Но должны же мы были попасть в эту чертову «другую церковь».

– Тоже мне церковь, – проворчал Крумли. – С каких это пор киносеансы стали заменять Отца, Сына и Святого Духа, вместе взятых?

– Со времен «Кинг-Конга». Если мне не изменяет память, тысяча девятьсот тридцать второй год. Фэй Рэй[35] тогда поцеловала меня в щечку…

– Да что вы говорите! Долбать-колотить! – сказал Крумли и включил радио.

«…ближе к вечеру, – донеслось из динамика, – Маунт-Лоу…»

– Ты слышал? – У меня внутри все похолодело.

Голос продолжал: «Смерть… полиция… Кларенс Раттиган… жертва… – опять часть слов съели помехи. – Нелепый случай… был раздавлен насмерть старыми газетами… вспоминаются братья из Бронкса, на которых обрушились штабеля старых газет, которые они сами же и собирали. Газеты-убийцы…

– Выключи.

Крумли выключил.

– Бедная заблудшая душа… – сказал я.

– Так уж и заблудшая?

– Станет заблудшей, ведь проводить-то некому. И никто ее не проводит…

– То есть ты хочешь сказать, мы едем сейчас туда?

– Надо… поехать, – с трудом выговорил я, недвусмысленно шмыгая носом.

– Ты же совсем не знал его, – сказал Крумли. – Может, хватит сырость тут разводить?

Последняя полицейская машина как раз отъезжала. Трупоперевозка, судя по всему, уехала уже давно. У подножия холма Маунт-Лоу оставался только один случайный полицейский на мотоцикле. Крумли высунулся из окна.

– Можно нам проехать наверх – или есть ограничения?

– Из ограничений – только я, – ответил офицер. – Но я уже уезжаю.

– А репортеры были?

– Да нет, там ничего интересного.

– Абсолютно ничего… – сказал я и снова шмыгнул носом.

– Да едем мы, едем, успокойся, – проворчал Крумли, выкручивая руль. – Смотри только, не утони в соплях по дороге.

Я взял себя в руки и замолчал – правда, ненадолго.

Полицейский на мотоцикле скрылся, и мы тронулись по тропе наверх, к развалинам Карнакского храма, руинам Долины царей и затерянным землям Каира. И всю дорогу у меня не закрывался рот.

– Лорд Карнавон откопал царя, – говорил я. – Мы – хороним царя. Я сам бы не отказался от такой могилы…

Мы прибыли на вершину.

– Булл Монтана, – сказал Крумли, – булка, бульдог, бульдозер…