Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Когда люди генерала Фриленда наводнили Лоуэр-Фоллс, жители сразу же бросились к собору святого Петра, находившейся неподалеку местной католической церкви. Определяющей характеристикой Лоуэр-Фоллса, как и многих других католических кварталов Западного Белфаста, была религиозность. Собор святого Петра был сердцем района. В обычные дни на службу здесь собиралось до четырехсот человек. Самый важный человек в общине – священник. Он прибежал бегом и сразу же кинулся к солдатам. Рейд нужно провести быстро, предупредил он их, иначе неприятностей не оберешься.

Прошло 45 минут, и солдаты появились с уловом: пятнадцать пистолетов, винтовка, автомат «Шмайссер» и тайник с боеприпасами и взрывчатыми веществами. Патруль все упаковал и уехал, свернув на боковую улочку, ведущую из Лоуэр-Фоллса. Между тем собралась небольшая толпа, и когда бронеавтомобили свернули за угол, молодые люди побежали вперед и принялись швырять камни в солдат. Патруль остановился. Недовольство в толпе нарастало. Солдаты ответили слезоточивым газом. Страсти накалялись. Камни сменились бутылками с зажигательной смесью, потом в ход пошло огнестрельное оружие. По словам водителя такси, он видел кого-то с автоматом, направленным в сторону Болкан-стрит. Бунтовщики заблокировали дорогу, чтобы остановить продвижение военных, загоревшийся грузовик перегораживал выезд с другого конца улицы. Солдаты пустили еще больше слезоточивого газа, пока ветер не разнес его по всему Лоуэр-Фоллсу. Толпа разъярилась.

Почему патруль остановился? Почему не продолжил движение? Священник ясно дал им понять, что задерживаться в районе не стоит. Он вернулся к солдатам и принялся снова их упрашивать. Если они прекратят пускать слезоточивый газ, он убедит толпу перестать швырять камни. Солдаты отмахнулись от него. Они получили приказ: действовать жестко и продемонстрировать жесткость по отношению к бандитам и вооруженным преступникам. Священник повернулся к толпе. Баллоны с газом упали к ногам священника, и тот едва устоял на ногах, опираясь на подоконник, судорожно хватая ртом воздух. В районе, настолько набожном, что в самый обычный день на службе присутствовало до четырехсот человек, британская армия посмела отравить газом священника.

И тогда начался настоящий бунт. Фриленд вызвал подкрепление. Чтобы усмирить восемь тысяч человек, набившихся в крошечные дома вдоль узких улочек, британцы стянули три тысячи военных. И не просто военных. В исключительно католический район Фриленд направил солдат из Королевского шотландского полка – одного из самых ярых протестантских полков во всей армии. Военные вертолеты кружились в небе, приказывая жителям оставаться в домах. Возле каждого выезда был организован пропускной пункт. Был объявлен комендантский час, и начались регулярные повальные обыски. Двадцатилетние солдаты, все еще кипя от негодования из-за камней и бутылок с зажигательной смесью, врывались в дома, крушили стены и потолок, обыскивали спальни. Послушаем воспоминания одного британского солдата, описывающего события той ночи:

Сыпя проклятиями, к нам вышел мужчина в пижаме и с лампой, которой он треснул Стэна по голове. Стэн увернулся от следующего удара и приложил этого типа винтовочным прикладом. Я прекрасно понимал, что многие воспользовались этой возможностью, чтобы дать выход накопившейся злобе. Удары сыпались направо и налево, жилища разносили в клочья. Все домашнее имущество превращалось в груды обломков, но из этого тумана явственно проступают отдельные четкие детали: школьные фотографии; улыбающиеся люди на семейных снимках (в треснутых рамках); безделушки и распятия (сломанные); плачущие дети; хруст разбитого стекла, растоптанное изображения Папы римского; недоеденный ужин и сорванные обои; цветные игрушки, гул включенного телевизора, треск радио; расписанные тарелки; обувь; вдавленное в стену тело в коридоре… Вот тогда-то я и почувствовал, что мы вторглись как захватчики.