Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Когда Рейнольдс вернулся домой из больницы, ему позвонил Рей Эплтон, ведущий популярной во Фресно радиопередачи. «Город впал в неистовство, – вспоминает Эплтон. – В то время Фресно занимал первое место в стране по количеству убийств на душу населения, или одно из первых. Но это было такое наглое нападение, на глазах миллиона людей, прямо перед популярным рестораном. Мне передали в тот вечер, что Кимбер умерла, и я связался с Майком. Я предложил ему: “Как будете готовы, дайте мне знать”. А он ответил: “Как насчет сегодня?” Вот так и закрутилась вся эта история, всего через четырнадцать часов после смерти его дочери».

По признанию Рейнольдса, два часа, проведенные на передачи Эплтона, оказались самыми тяжелыми в его жизни. Он постоянно плакал. «Никогда не видел такой потерянности», – вспоминает Эплтон. Вначале они принимали звонки от людей, знавших семью Рейнольдсов или желающих выразить соболезнования. Но затем перешли к обсуждению того, что убийца рассказал о системе правосудия Калифорнии, и звонки посыпались со всего штата.

Вернувшись домой, Рейнольдс созвал собрание. Он пригласил всех, кто, по его мнению, мог изменить ситуацию. Пришедшие собрались на заднем дворе вокруг длинного деревянного стола рядом с барбекю. «Пришли три судьи, представители полицейского департамента, адвокаты, люди из офиса окружного прокурора, представители общины и школьной системы, – рассказывает сам Рейнольдс. – Мы задались вопросом “Почему подобное происходит? В чем причина?”».

Их вывод: в Калифорнии слишком мягкое наказание за нарушение закона. Условно-досрочные освобождения раздавались направо и налево. Тех, кто совершал преступления систематически, наказывали точно так же, как и тех, кто нарушил закон впервые. Дуглас Уокер, сидевший на мотоцикле сзади, впервые преступил закон в тринадцать лет, торгуя героином. Недавно ему предоставили краткосрочное освобождение, чтобы он мог повидаться с беременной женой. Но он сбежал. Разве это разумно?

Сообща группа разработала предложение. По настоянию Рейнольдса оно было простым и коротким, без всяких заумных профессиональных терминов. Оно получило известность как Закон трех преступлений. Человек, осужденный второй раз за серьезное или уголовное преступление в Калифорнии, гласил он, должен отбывать срок в два раза дольше предусмотренного законом. А человек, осужденный в третий раз, – практически за любое преступление – лишается каких бы то ни было шансов на освобождение и отбывает обязательное заключение сроком от 25 лет до пожизненного[58]. Никаких исключений из правил или лазеек, чтобы обойти закон.

Рейнольдс и его группа собрали тысячи подписей, необходимых для объявления референдума в масштабе всего штата. Каждый избирательный сезон в Калифорнии выдвигается бесчисленное количество идей для референдума, большинство из которых никогда не реализуется. Но Закон трех преступлений задел всех за живое. За его принятие высказались 72 % избирателей штата, и весной 1994 года предложение о трех преступлениях получило статус закона, сформулированного практически точно так, как это было записано на заднем дворе Майка Рейнольдса. Криминолог Франклин Зимринг назвал его «крупнейшим пенитенциарным экспериментом в истории Америки». В 1989 году в тюрьмах Калифорнии содержалось 80 тысяч человек. За десять лет это количество удвоилось, и вместе с тем в штате резко сократился уровень преступности. За период с 1994 по 1998 год число убийств в Калифорнии снизилось на 41,4 %, изнасилований – на 10,9 %, ограблений – на 38,7 %, нападений – на 22,1 %, краж – на 29,9 %, угонов автомобилей – на 36,6 %. Майк Рейнольдс на смертном одре дочери пообещал не допустить подобного – и из его горя родилась революция.

«В то время в штате Калифорния в день совершалось по двенадцать убийств. Сегодня около шести, – заметил Рейнольдс. – И мне радостно думать, что каждый день остаются живы шесть человек, которые, не будь этого закона, могли бы умереть». Он сидит в домашнем офисе во Фресно в окружении фотографий, на которых он запечатлен в компании разных официальных лиц, почетных табличек, грамот и писем в рамках – многочисленные свидетельства выдающейся роли, сыгранной им в политической жизни самого населенного американского штата. «В течение жизни у нас периодически появляется шанс спасти чью-то жизнь, – продолжает он. – Ну знаете, вытащить кого-то из горящего здания, спасти утопающего или что-нибудь такое же безумное. Сколько людей получают возможность спасать шесть жизней каждый божий день? Мне, я думаю, очень повезло».