Читаем Давид Лившиц полностью

Дождевая пастораль,

Стану верить - дождик хочет

Утолить мою печаль...

... Засыпать бы вечерами,

Просыпаться б поутру

Под картавый, под ручьявый,

Моложавый говор труб.

2.

Капли - вечности минуты

В кандалы надежд обуты,

Всё отыскивают брод,

Где безвременье течёт...

Как блаженная крамола,

Жемчуг бьёт в хрустальный склеп,

Дождик в ритме рок-н-ролла

Отрабатывает степ.

Водосток - железный бивень

За поток цепляет ливень

И в победный рог трубит...

А пока в глазах орбит

Небо сине, пеклооко -

Ни дождя, ни водостока...


И до срока, пойман в сети,

Дождь, как песня, спит в кассете.


январь-март 1996


* * *

Хорошо ни с кем дружить,

И судьбой не тяготиться,

Не бояться с тона сбиться,

И золу не ворошить.

Хорошо повременить

И в застольном разговенье

Суетливым откровеньем

Сердце не обременить.

Как тоска над изголовьем,

Сель, обрушившийся с гор,

Праздных истин суесловье,

Встреч досужий перебор.

Друг случайный - вздор небес,

Жизни пресная приправа,

На лугах души потрава,

Гон затасканных словес.

Просиди с ним вечность рядом -

Не сведёт горизонталь

Ни его со мной отраду

И не с ним мою печаль.

27.07.95

П О С Л Е Д Н Я Я Б А Л Л А Д А

Не снегопад, не листопад, не дождь.

Был зноен день. И путь мой был пустынен,

Не освящён никем, не освятынен,

И тускло млела в небе солнца брошь.

Когда склонился к вечеру закат

И жизнь дожгла все небыли и были,

Три женщины удачу хоронили

На перекрёстке горя и утрат.

Я повстречался им, я был несмел,

Я брёл за ними по следам крушенья,

Я посылал им, тих и неумел,

Как мог, слова и знаки утешенья,

Даль растворялась в призрачной химере,

Темнел закат лиловее чернил.

Я о надежде им твердил, о вере

И о любви, конечно, говорил.

Но что я мог им обещать, невежда,

Какой расклад в краю угрюмых бед,

Где у любви потеряна надежда,

А у надежды больше веры нет.

Но я твердил, что не конец дороги,

Вот только это поле перейди!

И ждёт любовь их, кротких, впереди

И с верою надежда на пороге.

Но что в моём им было монологе!

Три женщины с разбитыми ступнями,

В грязи, в лоскутных струпьях и в пыли

Шли в неизвестность, как в забвенье шли...

Но что-то вдруг возникло между нами.

Слова ль мои их скорбных душ коснулись,

Иль я достал их на исходе дня,

Но три фигуры плавно обернулись

И странно посмотрели на меня.

И были их глаза полны печали,

И понял я, что значит - стынет кровь,

Когда мне трое тихо отвечали:

" Я - Вера, я - Надежда, Я - Любовь ".

1994 - 1995,январь

СТИХИ С О СБИВЧИВЫМ РАЗМЕРОМ

- Познакомьтесь! -

(Мужчина задумчиво вздрагивает,

Напряжённо молчит, и руки не протягивает.

Звон в ушах моих бешено взвился и сник.

И ладонь моя, как перебитый плавник,

Повисает в пространстве.)

Времена умирают в паузе.

Меня ветром качнуло в парусе.

А которая нас знакомила

Суетливо копалась в " Кемеле ".

Зубами взяв одну из сигарет,

Вдыхал в себя он радости земные…

От зажигалки невеликий свет.

Но я увидел рукава пустые...

Ночной прохладой веяло с реки,

И веселился город бесшабашно...

Мне первый раз не подали руки.

Я утверждаю: это очень страшно.

3.02.95

РАЗГОВОР С ВАСИЛИЕМ ИВАНОВИЧЕМ

- Не доплыл я, понимашь,

не доплыл.

Пулемётчик, понимашь,

шибко бил.

Ни до берега тово,

ни до этого,

ни до ворона мово

недопетого.

Хошь не очень я привык

дорожить,

ан, признаюсь, я желал бы

дожить...

ну, к примеру бы сказать,

до тридцатого,

а хоша б и до того,

до треклятого.

И года-то я видал

всё в прицел...

Вот такой, брат, журналист,

беспредел...-

... А я слушал, да молчал,

да покуривал,

правду я не говорил,

не обдуривал.

Пачку грустно дотянул,

выпил на ночь...

Хорошо, что утонул

Василь Иваныч!

1995


* * *

Пароходик - пароходик,

Белый странник речкой ходит,

А на палубе матрос,

Замечательный матрос.

Пароходик - это я,

И матрос - это я,

А старушка на причале

Мама, кажется, моя.

Ах, сыночек, говорит,

Мой вьюночек, говорит,

Морем-речкою поедешь -

Горем сердце изболит.

Я отвечу матушке,-

Отыграл я в ладушки,

Я теперь поплаваю

С шумною шалавою.

...Хорошо по речке плавать

Мимо леса и лугов,

Незатейливая слава:

Все друзья и нет врагов.

Там, где любят шаливать

Совы по лугам,

Хорошо причаливать

К тихим берегам,

И по зыбким сходенкам

Помогти сойти

Девочкам-смородинкам,

Старикам в пути.

Как дела с " вопросами ",

Чья и в чём вина,-

Пусть там шепчет с плёсами

Сплетница-волна.

Мне б с мечтой небренною

Жить не на виду,-

С жизнью, со вселенною

И с собой в ладу.

... Ночью речка моет деньги -

Грошь янтарную луны,

Проплывают деревеньки

С левой-правой стороны,

Как школяр урок домашний,

Вслух движок свой ритм зубрит,

Как латунный набалдашник

На корме луна блестит,

На рассвете солнца грабли

Ворошат седой туман...

... Это правда - про кораблик.

Про меня же - всё обман.

Плавал праздным пассажиром,

Обрастал житейским жиром,

И не я - другой пацан

Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия