Давид против Голиафа

Административно-политический триумф Либерального клуба, сопровождающийся его внутренним духовно-интеллектуальным провалом, привел к тому, что финансово-ростовщический капитал окончательно восторжествовал над промышленным во всемирном масштабе, поляризовав глобальную экономику на две взаимодополняющие части: экономику производства и экономику потребления.

Поскольку через ростовщические кредиты все активы оказались в руках у спекулянтов, торговцев «воздухом» и прочих паразитов, мировая цивилизация лишилась свободных ресурсов, необходимых для дальнейшей социальной мобилизации огромных пластов человеческой «периферии».

Никто не собирается вкладывать средства, для того чтобы подтянуть три четверти человечества до уровня глобального мегаполиса, в котором живет пресловутый «золотой миллиард». (В действительности, «золотое» качество этого миллиарда весьма относительно: он крайне дифференцирован.)

Именно поэтому динамика социальной мобилизации глобального общества фактически стагнирует на протяжение последних пятидесяти лет.

Но Либеральный клуб – это паразит, снимающий ресурс именно с экспонентального роста социальной динамики. В условиях стагнации либерализм садится на голодный паек и начинает задыхаться. Именно тогда возникает «новая правая» идея: масштабный демонтаж социальной структуры, сбрасывание с «корабля современности» тех, на развитие кого нет «лишних» средств. (Именно этим объясняется появление на первый взгляд «фантастических» рассуждений о необходимости так или иначе, вплоть до физического уничтожения, избавиться от 90 % нынешнего населения Земли.)

Дело в том, что Общество выделяет избыточную энергию, не только вовлекая в свою орбиту доселе не социализированные архаичные пласты населения, чему в последние двести лет способствовал проектный либерализм, оно выделяет также энергию и при демонтаже уже достигнутого уровня социализации. Так, «советские» либералы, пришедшие к власти в 1991 году, получили огромный приток ресурсов за счет демонтажа такой высоко социализированной структуры, какой было советское общество. Рейганизм и «рейганомика» относятся к тому же порядку явлений: закрытие социальных программ, сокращение образовательных возможностей, упразднение реального сектора экономики, расширение и интенсификация оборота спекулятивного капитала – все это есть социальный упадок, погружающий значительную часть городского населения в «новую архаику», отправляющий массы несостоявшихся горожан в окологородское или сельское пространство, превращающий значительную часть мегаполиса в зону трущоб. При этом выделяется значительное количество энергии, совершенно так же, как при химических процессах распада. Либеральный клуб потребляет эту энергию распада, поскольку как исторический банкрот он не способен уже стимулировать более ничего конструктивного.

Кризис современного либерализма в мировом масштабе – это лицо общего цивилизационного кризиса, это та форма, в которой проявляется агония Общества как такового, его метаисторическая несостоятельность. Когда Фукуяма говорит о «конце истории», он говорит именно о конце либеральной истории, точнее, об утрате Либеральным клубом способности сочинять историю о прошлом и проектировать историю на будущее.

Таким образом, налицо провал амбиций адептов секуляризма, которые намеревались свести истоки исторической драматургии «с неба на землю». Конец истории в данном случае означает не что иное, как возврат коллективного исторического переживания к тем корням, из которых всегда распускался и расцветал глобальный сюжет. Иными словами, после краха либерального секуляризма история возвращается к укорененности в сверхъестественном, а значит, и к возвращению эсхатологического финализма в качестве постоянного привкуса исторического времени. Но это как раз тот самый аспект, который ни Фукуяма, ни иные либеральные мыслители не имели в виду.

3. Конец философии

1. Постмодернизм как светский апокалипсис

Сущность постмодернистского сознания как раз констатирует основное содержание кризиса Либерального клуба, его утрату способности генерировать проект. Постмодернизм и есть отказ от проекта, отказ от «больших нарративов», через постмодернизм либеральное мышление пытается реабилитировать себя, создать алиби для своей духовной импотенции, ошельмовав заранее любой контент, в связи с которым либеральному мышлению можно было бы предъявить претензии.