Давид Сасунский. Повесть по мотивам армянского эпоса

— Пойте, гусаны! — приказал он. — Посмотрим, чего желает дочь вашего царя.

Гусаны сняли с плеч сазы и положили их на колени.

Белобородый гусан запел:

Полюбуйтесь, друзья, на Хандут-хатун!
Ей руки и ноги калам[9] обводил,
Ах, словно калам обводил!
Ей ногти на пальцах подпилок точил,
Ах, словно подпилок точил!
Полюбуйтесь, друзья: у нее на спине
Извиваются сорок волнистых кос,
Ах, сорок волнистых кос!
Полюбуйтесь, друзья: на ланитах ее
Румянец живее пламенных роз,
Ах, живее пламенных роз!
Как багдадская башня, она стройна,
Ах, как башня она стройна!
Полюбуйтесь теперь, что в очах у нее:
Младость вечная в этих очах зажжена,
Младость вечная в них зажжена!

— Славно! — дружно воскликнули сасунские молодцы.

— Тише! — цыкнул на них Кери-Торос. — Не мешайте им петь.

Тут заиграл и запел чернобородый гусан:

Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Стан у нее стройней тростника.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
А поступь, как у Джалали, легка.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Губы ее — что душистый мед.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут хатун.
Не зубами, а жемчугом полон рот.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Хлопка нежней шея у ней.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Как увидишь — заплачет сердце по ней.

— Ого! — зашумели сасунские молодцы. — После такой хвалы у всякого сердце по Хандут-хатун затоскует — даже у тех, кто не видел ее.

— Погиб теперь наш Давид!

— Тише! — цыкнул на них Кери-Торос и обратился к молодому гусану: — А тетерь ты спой.

Молодой гусан заиграл и запел:

Как райские двери, уста у нее,
Нет, краше, нет, краше еще!
Журавлиные перья — ресницы ее,
Нет, легче, нет, легче еще!
А бела Хандут, будто снег на горе,
Нет, белее, белее еще!
А душиста она, как цветок на заре,
Нет, душистей, душистей еще!
Словно кедр, она высока и стройна,
Нет, стройнее, стройнее еще!
Как семь буйволов, наша Хатун сильна,
Нет, сильнее, сильнее еще!

— Красавица писаная! — дружно воскликнули сасунские молодцы.

— Эта девушка достойна Давида!

— Молчать! — гаркнул Кери-Торос. — Она не девушка, а ведьма! Ее гусаны явились в Сасун, чтобы нашего Давида обмануть, заманить в колдовскую эту страну и там его уничтожить, погасить светоч Сасуна. Бейте коварных гусанов, ломайте их сазы!

Сасунские молодцы отколотили гусанов, сазы их переломали, а самих гусанов выгнали вон.

Напуганные гусаны бежали опрометью, а на мосту остановились и сказали друг другу:

— Говорили нам, что сасунцы — сумасброды, а мы всё не верили!

— Что мы им сделали? За что они нас побили?

— Мы только расхвалили Давиду Хандут-хатун, как она нам велела.

— Мы-то думали: Давид — молодец из молодцов, а он оказался седым блажным стариком!

В это время Давид и его друзья после охоты спускались с гор, неся за плечами добычу. Увидев на мосту гусанов, он их окликнул:

— Здорово, братцы! Что вы тут делаете? Что вы за люди?

— Мы гусаны из Капуткоха, — отвечали они.

— Видать, чем-то вы недовольны, — заметил Давид.

Белобородый гусан пожаловался:

— Сасунские сумасброды нас побили, сазы наши переломали, выгнали нас из города.

— За что? — удивился Давид.

На это ему чернобородый гусан ответил так:

— Дочь нашего царя Хандут-хатун послала нас в Сасун, чтобы мы расхвалили ее Давиду, чтобы она пришлась Давиду по нраву, чтобы Давид пришел в Капуткох и женился на Хандут. Сасунцы послушали наше пение, а потом отколошматили нас и сазы нам переломали.

Безбородый гусан к этому добавил:

— И все это они учинили по приказу Давида. Как мы теперь будем без сазов?

— Что? — опросил Давид. — Вы видели Давида?

— А как же! — отвечали гусаны. — Ну уж и Давид!

— А что, не понравился он вам?

— Кому он может понравиться! Седой, дряхлый, выживший из ума старик! Жаль нам нашу царевну — охота была ей выходить за дряхлого сумасброда!

Давид подмигнул друзьям, и они расхохотались.