Давид Сасунский

– Нет, – возразила Хандут-хатун. – Если вы меня так расхвалите, что Давид придет в Капуткох, я вам заплачу не три серебряные, а три золотые монеты за каждый день. Ну, идите с Богом!

Пришли гусаны в Сасун. На улицах дети играли. Гусаны спросили:

– Где дворец Давида Сасунского? Детишки наперебой зачирикали:

– Мы вас отведем! Мы вас отведем!

Смотрят ребята – на плече у каждого незнакомца висит хвостатое корыто.

– Что это за хвостатые корыта? – спросили ребятишки.

– То не корыта, а сазы, – отвечали гусаны.

– А что такое сазы?

Дотронулись ребята до сазов – сазы зазвенели в ответ. Подивились детишки:

– Ой! Что это? Корыта звякнули. Давайте отнимем у них корыта и поиграем!

С этими словами накинулись они на гусанов. Кери-Торос увидел их в окно и крикнул:

– Эй, эй! Сумасброды сасунские! Оставьте гусанов в покое. Они пришли к нам поиграть и попеть.

Ребята, чирикая, разлетелись. Гусаны поблагодарили Кери-Тороса и спросили:

– Где дворец Давида Сасунского? – А какое у вас до него дело?

– Дочь нашего царя послала нас, чтобы мы расхвалили ее Давиду, чтобы Давид пошел в Капуткох и взял ее в жены.

– А вы откуда?

– Из Капуткоха.

– Ах, вот оно что!.. – молвил Кери-Торос. – Ну так я и есть Давид. Идите ко мне и восхвалите дочь вашего царя.

Гусаны подмигнули друг другу.

– Чтобы Хандут-хатун пошла за этого седого старика?.. Да ни в жизнь! – сказали они.

Вошли во дворец гусаны, поели-попили, отдохнули после дороги. Кери-Торос созвал всю свою родню, отборных молодцов сасунских – в палате иголке некуда было упасть.

– Пойте, гусаны! – приказал он. – Посмотрим, чего желает дочь вашего царя.

Гусаны сняли с плеч сазы и положили их на колени.

Белобородый гусан запел:

Полюбуйтесь, друзья, на Хандут-хатун!
Ей руки и ноги калам [9] обводил,
Ах, словно калам обводил!
Ей ногти на пальцах подпилок точил,
Ах, словно подпилок точил!
Полюбуйтесь, друзья: у нее на спине
Извиваются сорок волнистых кос,
Ах, сорок волнистых кос!
Полюбуйтесь, друзья: на ланитах ее
Румянец живее пламенных роз,
Ах, живее пламенных роз!
Как багдадская башня, она стройна,
Ах, как башня она стройна!
Полюбуйтесь теперь, что в очах у нее:
Младость вечная в этих очах зажжена,
Младость вечная в них зажжена!

– Славно! – дружно воскликнули сасунские молодцы.

– Тише! – цыкнул на них Кери-Торос. – Не мешайте им петь.

Тут заиграл и запел чернобородый гусан:

Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Стан у нее стройней тростника.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
А поступь, как у Джалали, легка.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Губы ее – что душистый мед.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут хатун.
Не зубами, а жемчугом полон рот.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Хлопка нежней шея у ней.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Как увидишь – заплачет сердце по ней.

– Ого! – зашумели сасунские молодцы. – После такой хвалы у всякого сердце по Хандут-хатун затоскует – даже у тех, кто не видел ее.

– Погиб теперь наш Давид!

– Тише! – цыкнул на них Кери-Торос и обратился к молодому гусану: – А тетерь ты спой.

Молодой гусан заиграл и запел:

Как райские двери, уста у нее,
Нет, краше, нет, краше еще!
Журавлиные перья – ресницы ее,
Нет, легче, нет, легче еще!
А бела Хандут, будто снег на горе,
Нет, белее, белее еще!
А душиста она, как цветок на заре,
Нет, душистей, душистей еще!
Словно кедр, она высока и стройна,
Нет, стройнее, стройнее еще!
Как семь буйволов, наша Хатун сильна,
Нет, сильнее, сильнее еще!

– Красавица писаная! – дружно воскликнули сасунские молодцы.

– Эта девушка достойна Давида!

– Молчать! – гаркнул Кери-Торос. – Она не девушка, а ведьма! Ее гусаны явились в Сасун, чтобы нашего Давида обмануть, заманить в колдовскую эту страну и там его уничтожить, погасить светоч Сасуна. Бейте коварных гусанов, ломайте их сазы!