Давние встречи

Хранившиеся у Пинегина страницы предсмертных дневников Седова потрясают своей трогательной простотою. В его дневниках нет и намека на жалобы. Тяжелобольной путешественник мужественно борется с болезнью. Не оставляет своих забот о спутниках-матросах, не забывает собак, страдавших от ветра и морозов, с чисто русским добродушием подшучивает над самим собою, над своей телесной слабостью.

По словам спутников, привязанный к нартам, почти умирающий Седов, приходя в сознание, прежде всего смотрел на компас. Он боялся, что из жалости к его состоянию матросы могут незаметно повернуть на юг. Что может сравниться с этим образцом человеческой воли?

«Увидели выше гор впервые милое, родное солнце. Ах, как оно красиво и хорошо! При виде его весь мир перевернулся. Посвети нашим близким на родине, как мы ютимся здесь в палатке, больные, удрученные, на 82 северной широты!»

Нет, никогда, никогда не сказать бы таких простых трогательных слов американским прославленным путешественникам-бизнесменам Пири и Куку, заботившимся лишь о дележе славы и денежной добычи!

Оставшись без руководителя, с величайшими трудностями вернулся к родным берегам «Фока». Над миром бушевала зажженная империалистами война, лилась кровь, наживали капиталы крупные и мелкие хищники. На родине ждали седовцев мучительные неприятности. Со всех сторон набежали кредиторы. Суворинский «комитет» отказался выплатить жалованье матросам. Остатки экспедиционного снаряжения, включая личное имущество Седова, пошли на публичном аукционе с молотка. Научные организации отказывались принять в обработку привезенные богатые материалы. Морской министр Григорович, узнав о смерти Седова, так выразился:

— Жаль, что не вернулся этот мерзавец. Я бы его...

Советским людям странно представить далекое прошлое и подобных григоровичей.

По свидетельству участников седовской экспедиции, художника Пинегина связывала с Седовым дружба, сходство во взглядах, страсть к путешествиям. На «Фоке» художник Пинегин был самым близким Седову человеком. Не раз, особенно в ответственные моменты, Пинегину поручали вести переговоры с Седовым, всегда с глубокой заботой относившимся к людям. Седову нравились в Пинегине его открытый пылкий характер, неутомимая энергия, острая наблюдательность, всегдашняя готовность на самые опасные предприятия — важнейшие качества настоящего путешественника.

Во время зимовок Н. В. Пинегин проявил себя как неутомимый охотник, отличный стрелок. Не стесняясь погодой, рискуя нередко жизнью, совершал он свои охотничьи вылазки с застывшего во льдах «Фоки». Благодаря удачной охоте экспедиция была обеспечена свежим мясом медведей и жиром для отопления.

Дружба двух путешественников, завязавшаяся еще со времен ночных разговоров в походной палатке на Новой Земле, не прекращалась до самой смерти Седова. Вернувшись в Петроград, Н. В. Пинегин безрезультатно пытался добиться признания научных заслуг экспедиции Седова. В одной из глав своих «Записок» он изображает встречу с «руководителем» суворинского «комитета» Белавинцем, предложившим пустить в распродажу научные труды и сборы седовской экспедиции. Белавинец говорил с такой наглостью, что чесались руки ударить по физиономии этого великосветского негодяя.

Картины и этюды художника Пинегина, привезенные из экспедиции, имели успех. Устраивались выставки (за картину «Полярный покой» на академической выставке была присуждена премия имени Куинджи), репродукции с картин печатались в журналах. Но не тем были заняты люди. Великим пожаром полыхала первая мировая война. Те самые проходимцы, которые собирались греть руки на смелом предприятии Седова, теперь были заняты другим, более прибыльным делом. О первой русской экспедиции к Северному полюсу, о трагической гибели Седова забыли.

Надолго оторвался от Севера и Н. В. Пинегин. Окончив в 1916 году Академию художеств, он был зачислен в действующий Черноморский флот на должность художника-историографа. Плавая на боевых кораблях, Пинегин писал этюды сражений, участником которых ему неоднократно приходилось быть. Картины его, изображавшие эпизоды морской войны, хранятся в музеях.

Лишь после долгого перерыва, когда отгремела первая мировая война и отбушевали события Октябрьской революции, уже при новых хозяевах родной страны, Н. В. Пинегин смог вернуться на любимый Север.

В 1924 году он совершил путешествие на Новую Землю. О Северном морском пути тогда еще не говорили, на отдаленном Севере не было еще многолюдных поселков и городов, воздушных и морских портов и многочисленных полярных станций. Над полярными пространствами самолеты еще не летали, но советские люди уже приступили к подробному исследованию этих пространств.