Давно забытая нежность

— Хорошая попытка. Идем, я говорила, что нам сюда.

— Я никогда не бывал здесь в качестве туриста, — пояснил он. — Я останавливался у графа на вилле, которая находится за городом. На приемы и в рестораны мы ездили на машине. Очевидно, я побывал к каждом музее, в каждой церкви, каждом парке, но никогда не мог позволить себе просто погулять, как сегодня.

— Даже с Франческой? — спросила Минти.

Он рассмеялся:

— Франческа? Гулять по окрестностям без цели кого-то очаровать? Нет, она бы заставила меня остаться на вечере до последнего, а затем сопроводить графа домой, чтобы все видели, как она уходит с ним.

— Мне он нравится. Я имею в виду твоего деда. И я думаю… — Она пыталась подобрать нужное слово, но в конце концов сказала без обиняков: — Думаю, он тобой гордится.

— Ты поняла это из пятиминутной беседы с ним? — Тон Луки был недоверчивым.

— Я это поняла после того, как он в течение пяти минут тебя восхвалял. Ты знал, что твое мороженое — самый самобытный массовый продукт, который он когда-либо пробовал?

— Продукт традиционный, а не массовый. — Лука замолк на полуслове. — Граф так сказал?

Минти кивнула:

— Да, и еще много чего. Но я не хочу, чтобы ты зазнавался. Ага! Я же говорила, нам сюда.

Они оказались у входа в большой парк с фонтаном посередине. На одной стороне располагалось двухэтажное здание со ступенями, ведущими на террасу, которую подпирали столбы. На задней стене узкой террасы перемежались тяжелые на вид двери. На столбах были вырезаны впечатляющие украшения в виде медальонов с изображением младенцев.

— Больница для младенцев, — тихо сказала Минти. — Я часто сюда приходила, пытаясь представить, каково это, когда тебя отправляют в приют в прямом смысле слова. Интересно, что лучше: так и не узнать, кто твои родители, или все же выяснить, почему ты оказался здесь? Только представь трагедию здешнего подростка, но не хуже ли это, когда твои родители совершенно тебя не замечают? У этих детей не было ожиданий, обязанностей… они были свободны.

— Свободны, чтобы стать подкидышами, бедняками и слугами, — иронично сказал Лука. Он обвил ее рукой. — Так вот чем ты занималась, когда жила во Флоренции, слонялась здесь в раздумьях?

Минти уютно устроилась в его объятиях.

— Я гуляла и флиртовала с опасно красивыми итальянскими парнями. — Она хитро взглянула на него. — Моя неискоренимая привычка.

Лука крепче сжал ее плечо.

— Я обошла все музеи, и думаю, все церкви. Я видела больше изображений Мадонны и Младенца, чем можно вообразить, и поняла, что история искусства не для меня, кроме той ее части, которая относится к королевской крови!

— И что ты делала вместо этого?

— Ну, дважды до того, как мне исполнилось двадцать один, я была помолвлена, — напомнила она. — Это заняло какое-то время.

— И плавала в Австралию, — сказал он.

— Это было после. Я пыталась убежать от последствий после разрыва со Спайком. — Она вздохнула. — Я и в самом деле все время пытаюсь убежать.

Она выпрямилась, высвобождаясь из его объятий.

— Я не должна была приводить тебя сюда. Это место навевает мрачность. Идем. Я хочу мороженое. Здесь где-нибудь продается твое? — Она улыбнулась ему. — Точнее, наше.

Она взяла его за руку и повела из парка, который навеял мрачные мысли.

— Во Флоренции все по-настоящему хорошие магазины сами делают мороженое, — сказал Лука. — И каждое заслуживает, чтобы его попробовали.

Он одарил ее опасно сексуальной улыбкой.

— Я не настолько самовлюблен, что не способен оценить чужое мастерство.

Через пару мгновений они оказались у одного из самых популярных магазинов мороженого в городе. Через оконное стекло виднелись длинные прилавки, уставленные сотней видов яркого мороженого.

— Рожок или стаканчик?

Минти испепеляюще посмотрела на Луку:

— О, я знаю, вы, пуристы, предпочитаете стаканчики, но, мой друг, я англичанка, а мы едим мороженое из рожков. Но, — осторожно добавила она, — я необычный вид и предпочитаю только сладкие рожки.

— А какое мороженое прекрасная синьорина желает отведать из своего сладкого рожка?

— Все, — сказала она, прижавшись носом к стеклу подобно голодному викторианскому беспризорнику. — Как я могу выбрать?

— Давай зайдем внутрь и решим, — предложил Лука. — Или останемся здесь и продолжим смотреть…

Минти потребовалось десять минут, чтобы решить, что, как она призналась, было не так уж плохо, поскольку она провела в Италии всего пару недель и еще ни разу не была в магазине мороженого.

— Ты появлялась в магазине на моей фабрике строго по часам в каждый обеденный перерыв, — негодовал Лука.

— Это не одно и то же, — пыталась объяснить Минти.

— И из всего этого разнообразия ты выбрала frutti di Bosco и лимон, — сказал он. Лука пытался убедить Минти сделать более экзотичный выбор.

— Это классика, — сказала она. — Я уверена, что мятный ликер и кофе дают потрясающее сочетание, но я хочу что-то более нежное. И еще, — добавила она, заметив вспышку в его глазах. — Я могу быть нежной. Посмотри на меня.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — сказал он. — Я же не забыл тебе сказать об этом?

— Ты уже говорил это раз десять, но я прощаю тебя.