Давший клятву

— Шаллан! — крикнул Адолин и, закряхтев, разрубил трех существ. — Спасайся! Беги!

Она, не обращая на него внимания, подошла к тьме. Перед нею — в ближайшей точке кольца — Дрехи всадил копье прямо в башку твари, и та попятилась. Шаллан схватила ее за плечи, развернула. Это была Навани с зияющей в лице дырой, из которой с шипением выходил черный дым. Но даже не считая дыры, черты были неправильными. Нос слишком большой, один глаз чуть выше другого.

Существо упало на пол — осело, колыхаясь, словно пробитый винный мех.

Шаллан направилась прямиком к боевому построению. Существа бросались от нее прочь в обе стороны. Шаллан испытала отчетливую жуткую уверенность в том, что эти твари могли в любой момент расправиться с мостовиками — захлестнуть их жуткой черной волной. Но Полуночная Матерь хотела учиться; она хотела понять, как сражаться с помощью копья.

Но даже если так, ее терпение иссякало. Новые существа выглядели все более искаженными, звероподобными, и в их ртах становилось все больше острых зубов.

— Твоя имитация ничтожна, — прошептала Шаллан. — Давай-ка я покажу тебе, как это делается.

Шаллан втянула буресвет и засияла, словно маяк. Существа завопили, попятились от нее. Когда она обошла вокруг боевого построения встревоженных мостовиков — пробираясь сквозь тьму на их левом фланге, — вокруг нее поднялись фигуры, рожденные из света. Люди из ее недавно восстановленной коллекции.

Палона. Солдаты из коридоров. Группа духозаклинателей, с которыми она повстречалась два дня назад. Мужчины и женщины с рынков. Великие князья и письмоводительницы. Вышибала из таверны, который клеился к Вуали. Рогоед, которому она проткнула руку. Солдаты. Сапожники. Разведчицы. Прачки. Даже несколько королей.

Сияющее войско.

Ее фигуры рассеялись, окружив осажденных мостовиков, точно часовые. Эта новая светящаяся сила отбросила чудовищ, и тьма отпрянула по стенам зала, открывая путь к отступлению. Полуночная Матерь обосновалась в конце зала, в той стороне, которую они еще не изучили. Ждала, не отступая дальше.

Мостовики расслабились, Ренарин что-то бормотал, исцеляя последних раненых. Созданная Шаллан когорта светящихся фигур выступила вперед, вместе с нею образовав строй, разделяющий тьму и мостовиков.

Из черноты опять возникли твари и бросились вперед, точно рассвирепевшие звери. На этот раз они выглядели безликими комьями темноты со ртами-щелями, из которых торчали зубы.

— Как ты это делаешь? — спросил Адолин, и его голос прозвучал гулко из-под шлема. — Почему они боятся?

— Тебе когда-нибудь угрожали ножом, не зная, кто ты?

— Ага. Я просто призывал осколочный клинок.

— Это немного похоже. — Шаллан шагнула вперед, и Адолин присоединился к ней. Ренарин призвал клинок и подбежал к ним, бряцая доспехом.

Тьма отпрянула, и оказалось, что коридор переходит в еще одну комнату. Когда Шаллан приблизилась, ее буресвет озарил помещение в форме чаши. Центр занимала вздутая черная масса — она колыхалась и пульсировала, протянувшись от пола до потолка, расположенного футах в двадцати.

Полуночные твари пытались бросаться на ее свет, и было видно, что они уже не так испуганы.

— Надо выбирать, — сообщила Шаллан Адолину. — Отступаем или атакуем?

— Что ты думаешь?

— Я не знаю. Это существо… она следила за мной. Она изменила мои представления о башне. Я как будто ее понимаю — эту связь между нами невозможно объяснить. По-моему, это не очень хорошо. И можем ли мы доверять теперь моим суждениям?

Адолин поднял забрало и улыбнулся ей. Вот буря, что за улыбка…

— Великий маршал Халад всегда говорил, что, если хочешь кого-то победить, сперва надо его узнать. Это стало одним из главных правил ведения войны.

— А… что он говорил об отступлении?

— «Планируй каждую битву так, словно обязательно придется отступить, но сражайся так, словно отступать некуда».

Главная масса в комнате обвернулась вокруг колонны и вибрировала, на ее смоляной поверхности появлялись лица — давили изнутри, словно пытаясь вырваться. Под громадным спреном что-то пряталось. Фрески, замысловатые картины, разрушенные библиотечные сокровища… Это место крайне важно.

Шаллан сомкнула ладони перед собой, и в них появился Узор-клинок. Она повернула его в потных руках, принимая дуэльную позицию, как учил Адолин.

Оттого что она держала меч, тотчас же стало больно. Девушка не слышала крика мертвого спрена. Шаллан чувствовала боль внутри. Боль Идеала, который она поклялась соблюдать, но еще не преодолела.

— Мостовики, — окликнул Адолин. — Попробуем еще раз?

— Ганчо, мы-то продержимся дольше тебя! Со всем твоим выпендрежным доспехом.

Адолин ухмыльнулся и опустил забрало:

— Сияющая, по твоей команде.

Она послала вперед свои иллюзии, но тьма не отпрянула, как раньше. Черные фигуры атаковали ее иллюзии, и проверка показала врагу, что противник нереален. Десятки полуночных «людей» заполнили пространство впереди.

— Очистите для меня путь к той штуке в центре. — Она попыталась придать голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовала. — Мне надо подобраться достаточно близко, чтобы коснуться ее.